Второй, более частной проблемой, заботившей иностранцев, была транспортировка грузов, которые приходилось везти через Архангельск и вокруг Скандинавии в родные голландские и ганзейские порты. Большую часть года Архангельск был скован льдом, да и летом путь через Нордкап и Белое море на деревянных парусниках был чрезвычайно труден и опасен, почти втрое увеличивая накладные расходы и стоимость товара и соответственно уменьшая прибыль. Однако, одного взгляда на карту было достаточно, чтобы увидеть прямой, короткий и совершенно безопасный (в сравнении с северным) морской путь через Балтику в Гамбург и Амстердам.
Беда была только в том, что Россия не имела выхода к морю, но даже если бы имела — это мало что давало, так как военного флота у страны не было, а все Балтийское море, включая Финский залив, контролировал мощный флот шведского короля. Платить ему пошлины за провоз грузов — значило свести на нет весь экономический эффект задуманной операции, суть которой была незатейливо проста: подбить Россию на создание военного флота с помощью голландских и немецких специалистов и инструкторов и с помощью этого флота захватить господство на торговых путях, идущих из Европы в Россию.
Этим смелым проектом иноземцы пытались вдохновить еще Ивана Грозного и Бориса Годунова, а затем и двух первых царей из дома Романовых. Те испуганно крестились и отмахивались. Только этого им и не хватало: вербовать народ на строительство военно-морских баз и кораблей, набирать морские команды из сермяжных мужиков, видевших воду разве что в колодцах. Это новые смуты и потрясения. И ради чего? Ради профита немцев? Да и ходило по Руси смутное пророчество о том, что кто-то из святых старцев — печальников земли русской — изрек: «Быть русскому флоту прокляту!» Уж неизвестно, что своим пророческим оком увидел старец через века: трусливое самозатопление 1855 года, позор Цусимы или Новороссийскую трагедию, кошмар Таллиннского перехода или Кронштадтский мятеж, — но изрек ясно. Потому голландцам, имевшим тогда второй по силе военный флот в мире, намекнули: пусть они своим флотом всю эту операцию и обеспечат, пробившись с запада на восток, а не с востока на запад. А вот этого как раз голландцам делать совершенно не хотелось.
Во-первых, в разгаре была многолетняя борьба с Англией за господство на море, и отвлекать большие силы на восток было очень сложно; а, во-вторых, автоматически вызвать к жизни англо-шведский военно-морской союз против собственной страны было совсем глупо.
Продолжая настаивать на своем, иноземцам удалось подбить русское правительство на постройку первого русского боевого корабля, получившего название «Орел». Но прежде, чем кто-либо сумел убедиться в его полезности, корабль был захвачен и сожжен Степаном Разиным. Дело повисло в воздухе, приводя иноземцев в отчаяние.