Я, крадучись, спускаюсь по лестнице, держась у самой стены, чтобы избежать скрипа ступенек. До меня доносится храп тети Меши. Мория же, напротив, спит тихо. Они придут в ярость, когда проснутся. Но я надеюсь, что в конце концов они станут гордиться мной.
Прежде чем неслышно выскользнуть в заднюю дверь, я оставляю на обеденном столе десять золотых монет и записку: «Вы знаете, что я не могу иначе. Скажите матушке, что я в безопасности. Я люблю вас обеих».
Я добираюсь до Серроне – мое туловище туго обмотано полосками ткани, волосы обстрижены, я одета как конюх, – когда еще только-только рассвело. Студеный утренний воздух холодит мою непривычно голую шею. Мне не пришло в голову взять с собой шарф.
Дворец нависает над деревней и словно бы наблюдает за мной. Как будто знает, что я сбежала из дома, и не одобряет меня.
«Латунный краб» закрыт и не откроется еще несколько часов – вот и хорошо. Его хозяин постоянно покупает у нас мед для изготовления медовухи, и он бы наверняка меня узнал. Народу на улицах мало. Я вижу пекаря через окно пекарни, но он не замечает меня, когда я шагаю мимо. Жена перчаточника подметает дорожку перед его мастерской, и, хотя я прохожу менее чем в метре от нее, не узнает меня и лишь вежливо кивает.
Я нервничала, идя в город, но оказалось, что молодые люди не привлекают к себе особого внимания. Мне приходит в голову, что горожане, вероятно, принимают меня за посыльного и потому едва смотрят на меня.
После ряда лавок начинается городская площадь, где я ставлю нашу торговую палатку несколько раз в неделю. Затем дорога разветвляется, и левая ведет к домам купцов, а затем к фермам, а по правой можно доехать до других городов северо-востока Реновии. И затем до дворца. Конюшни и тюремная башня – здесь временно держат обвиняемых перед тем, как их дела начинают слушаться в суде, – находятся в западной части города. Туда и лежит мой путь.
Прежде чем подойти к тюремной башне, я останавливаюсь. Если вернуться сейчас, все еще можно исправить. Мои обстриженные волосы можно скрыть под париком. Я не пропущу королевскую карету, которую отправили за мной. Еще не поздно передумать.
Нет, поздно. Я приняла решение и знаю, что именно это я должна сделать, невзирая на риск.
Я иду вдоль каменной стены, некогда высокой, а теперь едва доходящей мне до талии – эта стена тянется по лугу до самых конюшен. Добравшись до них, я начинаю сгребать сено, ведь мне нужно, чтобы меня приняли за своего.
На работу приходят двое парней; на холодном воздухе их дыхание превращается в белесые облачка. Один из них пихает другого, и оба смеются. На траву садятся птицы, ища себе поживу. На столбе ограды сидит лесная голубка и воркует вместе с другими голубями, прячущимися на деревьях в саду.