Я слышу голос в своей голове. Омин обращается ко мне:
«Следуй своим путем».
Это все, что я успеваю услышать, пока видение не пропадает и я снова не вижу перед собою грязный пол трапезной.
Джендер стоит рядом, глядя на меня с беспокойством.
– Со мной все в порядке, – говорю я. – Правда, я в порядке. – Он изображает рвоту. – Нет, нет, – успокаиваю я его. – Я просто устал. И замечтался. – По-моему, он не очень-то мне поверил, но тут уж ничего не поделаешь.
«Следуй своим путем», – сказал Омин. Значит ли это, что я на правильном пути? Что мне в самом деле необходимо находиться именно здесь? То же самое сказала мне во сне моя мать – поэтому я и явилась сюда.
На то, чтобы отмыть пол трапезной дочиста, у нас с Джендером уходит все утро и много ведер воды, которую мы с помощью насоса набираем из кухонного колодца, но все проходит без происшествий. Я все никак не могу перестать думать о том, что я видела. Кого я видела. Но об этом можно подумать и потом. Мне необходимо разыскать Кэледона.
Когда мы наконец домываем пол, я любуюсь нашей работой. Он не такой изумительно красивый, как в моем видении, и мы не смогли вымыть его весь, поскольку нам мешали столы, но по сравнению с тем, как он выглядел во время завтрака, он полностью преобразился.
* * *
Нас с Джендером опять отправляют на кухню в помощь поварам. Пока мы работаем, в кухню заглядывает какой-то тюремщик.
– Ренольд, нельзя ли мне сегодня разнести им ужин пораньше? Ребята собираются играть в карты, и я надеялся, что смогу тоже…
Старший повар хмурится.
– Я могу разнести еду заключенным, – предлагаю я. – Тогда вам не придется спешить со стряпней, а он сможет поиграть в карты, как и хотел.
Возможно, у меня получится отыскать Кэледона.
Повар пару секунд думает, потом говорит:
– Почему бы и нет? – И запихивает выбившиеся волосы под колпак.
Тюремщик хлопает ручищей по двери, расплывшись в улыбке.
– Отлично. Это проще простого. Надо всего-навсего обойти восточное крыло и башню. Времени на это уйдет всего ничего.
Вскоре я уже толкаю высокую, имеющую несколько уровней тележку с подносами с едой по сырым коридорам. Добираться сюда из кухни пришлось долго, так что поначалу я опасалась, как бы еда не остыла, но мне сказали, что свежая еда предназначена только для персонала тюрьмы, а арестанты получают гороховый суп, который уже несколько дней варился на медленном огне, и вчерашние сухари.
Теперь я также знаю, что разглядеть каждого из заключенных почти невозможно. Это не только выглядело бы подозрительно, но и заняло бы слишком много времени. А я должна развезти еду заключенным, сидящим на первом этаже, вернуться на кухню, опять загрузить тележку, доставить еду в камеры на втором этаже и так далее. Если я буду пялиться на каждого из арестантов, то мне придется возиться всю ночь. Так что надо просто просунуть поднос в окошко в двери и идти дальше.