Хоть и ненадолго, но Нита все же позволила менее чудовищной стороне Ковита усыпить ее бдительность.
Крики, эхом разносящиеся по зданию, вернули ее к суровой реальности – так же как и смех, который их сопровождал.
Нита и так надолго задержалась в камере: настало время бежать, чего бы это ни стоило. Она все ждала удобного случая, но теперь ей стало ясно: все придется делать самой, переходить в наступление. Нита закрыла глаза и сосредоточилась. Она била себя по спине и шее, пытаясь найти место, ударив в которое можно повалить противника с минимальными усилиями. Она знала, что отключить человека трудно, а предсказать, сколько времени он проведет без сознания, невозможно. Нита хотела обезопасить себя, поэтому тренировалась на собственном теле и исцеляла его. Если ударить сюда, рухнет ли он на землю, или же, чтобы это произошло, удар нужно усилить?
Пока Нита наносила себе удары и восстанавливала позвоночник и череп, руки и ноги то обретали, то теряли чувствительность. Вскоре во всем теле она почувствовала странное мягкое покалывание, наподобие того, которое появляется, когда онемевшая часть тела возвращается к жизни.
Внезапно звуки изменились, как будто Мирелла сорвала голос. Крики, которые она издавала, теперь больше напоминали судорожные хрипы. Каждый раз, когда Нита слышала такой хрип, она представляла себе, как крик разрывает ее горло до крови.
В какой-то момент Нита заплакала. Без всхлипов. Она просто смотрела в потолок, а по ее щекам катились слезы.
Нита решила изготовить оружие. Сначала она подумала, что сможет сделать из страниц книги бумажный нож. Если края бумаги острые, может, ей удастся смастерить что-то такое же острое, но более прочное?
Ничего у нее не получится. Может быть, какой-то умелец и смог бы что-нибудь придумать, но Нита не была умелицей.
Затем она попыталась что-то сделать с пластиковыми бутылками для воды. Потребовалась целая вечность, чтобы согнуть пластик настолько, чтобы он треснул, и она смогла оторвать кусок большого размера. Он был острым и сильно гнулся – использовать его в качестве серьезного оружия бессмысленно. Тем не менее, если ей удастся сделать «лезвие» очень коротким и плотно прикрепить его к «ручке», Нита сможет нанести основательный удар.
Это вряд ли.
Нита осмотрела свое одеяло: если его скрутить, можно использовать как удавку. Однако если у нее в руке все время будет скрученное в узел одеяло, только идиот не догадается, что она не замышляет ничего хорошего. С таким же успехом можно завернуть в одеяло книгу и сделать импровизированную булаву.