– Но это сработало, да? – вырвалось у Ниты, прежде чем она смогла сдержаться. Слова прозвучали мягче, чем она ожидала.
Ковит поднял взгляд на нее, и она чуть не вздрогнула. Сердце бешено заколотилось в груди, но тут она вспомнила, что Ковит по другую сторону клетки.
– Ты ведь не жалеешь меня? – холодно и зло спросил он.
Сердце Ниты колотилось все так же быстро.
– На самом деле, нет. Но это ужасная ситуация, кто бы в ней ни оказался.
Ковит отпрянул от передней стенки. В его глазах все еще плескалась злость, губы кривились.
– Так и есть. А потом знаешь что? Все резко захотели стать моими друзьями. Они наконец-то поняли, что я монстр, но не такой монстр, каким они меня считали. Каждый думает: «Если я буду к нему добр, он не будет мучить меня, если я облажаюсь». И знаешь, что происходит потом? Каратель Семьи теряет всю свою репутацию и страх, который внушал раньше. А знаешь, кто еще теряет свою репутацию? Семья.
Ковит стиснул зубы и продолжал:
– Поэтому им понадобился новый занни, которого не так легко купить. При этом они не могут просто взять и отпустить меня, потому что я знаю слишком много. Поэтому я здесь – наверное, на самой худшей работе в мире – и жду, когда меня убьют.
Нита долго молчала. Это, конечно, не та история, которую она ожидала услышать, но она и сама не знала, чего ожидала.
Странным образом Ните казалось, что ее с Ковитом истории – это противоположные грани одного и того же алмаза. Разные, конечно, но похожие в некоторых основных отношениях, поэтому Нита чувствовала себя… странно. Ощущение было каким-то размытым – не совсем сочувствие, а своего рода «страхосочувствие»… что-то в этом роде. Нита не могла выразить это словами.
Она вздохнула и подперла подбородок ладонью.
– Ты прав.
– Насчет чего? – спросил Ковит, поднимая глаза.
– Люди думают, что ты неправильный монстр. – Нита посмотрела на свои руки, представляя в них скальпель. – У меня очень хорошо получается разрезать существ на части, но лишь потому, что они не люди. Я не могу сделать это, когда у них есть имя. – Она сжала кулаки. – В тот момент, когда парень в клетке представился, я сдалась.
– Это тактика дегуманизации, – пожал плечами Ковит. Нита подумала, а смог ли бы он так легко дегуманизировать Миреллу, если бы они говорили на одном языке. – Я не причиняю боль людям, которых знаю. Я встречал занни, которые могут это делать, – эти парни настолько одержимы собой и собственным удовлетворением, что даже не могут нормально взаимодействовать с миром. Для них нет ничего реального, кроме себя самих. Я не такой… пока. Возможно, когда-нибудь стану.