Но паренька это мало заботило и печалило.
Как известно — самые счастливые люди — это идиоты. Они просто не в курсе своих проблем. Оттого и настроение им ничто не портит. Однако в затылок им дышат те особи homo sapiens, которые отличаются минимальным уровнем образования и кругозора. Все познается в сравнении. Если ты всю жизнь сидишь в дерьме и голодаешь, и не знаешь, что можно иначе, то это тебя вряд ли удручает. Вот и Ивашка не грустил, хотя ел последний раз вчера, да и то — не обильно.
Паренек повел носом и с точностью определил место, откуда несло чем-то съедобным. Туда и направился. Как оказалось — к кухне, где готовили обед для обитателей вотчины.
— Ты еще кто такой? — спросил, не допуская Ивашку слишком близко, один из местных.
— Работник хоть куда, — приосанившись, заявил парень и предательски заурчал животом.
— Работник? — усмехнулся собеседник, оглядывая дохлого парня. — И что ты умеешь?
— Да все что скажут делать, то и умею, — ответил Ивашка и скосился в сторону больших котлов, откуда доносились удивительно приятные запахи.
— Что я скажу, то и сделаешь?
— Сделаю.
— Тогда иди отсюда по добру по здорову.
— А чего это?
— Кто ты такой — я не ведаю. А к котлам кого попало не пускают.
— Так мне бы работу какую. Я все могу. Все делать буду.
Собеседник смерил этого «бухенвальдского крепыша» сомневающимся взглядом. Немного подумал. Осмотрелся. И крикнул:
— Эй! Сидорка!
— Чаво? — отозвался проходивший мимо паренек. Невысокий, но коренастый и видно — отъевшийся.
— Подь сюды.
— Дело какое? А то с меня Игнат шкуру снимет, если увидит, что я тут лясы точу попусту.
— Бери этого, да и иди к Игнату.
— Зачем?
— Вам же работники нужны.
— Работники. А этот доходяга чем нам поможет? Он такой сухой, что с бревном или веткой какой можно перепутать. На кой бес он Игнату?
— Ты отведи. Отведи. Скажи, что я прислал.
— Ну если ты прислал, — нехотя пробурчал этот Сидорка. Тяжело вздохнул. Смерил еще раз Ивашку взглядом. Сплюнул с явным раздражением. И пошел, сменив траекторию изначального движения.
— Ступай, — подпихнув в плечо Ивашку, произнес этот «местный».
Пареньку второго приглашения не требовалось. Он сглотнул слюну, обильно выступившую из-за аппетитных ароматов, побежал за Сидоркой. Тот даже не обернулся. Видно оценивал этого работника крайне низко.
— Ты не серчай, — затараторил Ивашка. — Я все делать буду. Все смогу. Вот увидишь.
— Оно и видно, — пробурчал Сидорка. — Все бы делал — не голодал.
— Татары, — тихо произнес паренек.
Сидорка остановился. Еще раз окинул его взглядом. Чуть помедлил. Подумал. И что-то для себя решив, произнес: