Доминиканец перевел.
Игнатий встретился с ним взглядом и невольно улыбнулся. Потому что прочел там только усталость и ничего больше.
Между тем Андрей продолжил:
— Предлагаю поступить так. Вы освещаете воду. Умываетесь ей, чтобы показать отсутствия в ней подвоха. Потом ей умываюсь я…
Переговоры были короткими и вполне продуктивными.
Игнатий видел, что Андрей не боится этих испытаний. И как ему доносили, проходил их многократно. Поэтому и не стал бы их проводить. Но буква протокола требовала соблюдения формальностей.
Намного больше ему хотелось с этим человеком поговорить. С ним и его женой. Чтобы понять — действительно ли это возрожденный древний князь с супругой или нет?..
— Ты приглядывай за ними, — тихо шепнул на ушко отцу Афанасию Андрей. — Не нравятся они мне. Особенно вон тот — с большой лысиной.
— Уж поверь — пригляжу.
— Что, тоже не по душе?
— Мне вперед их прибытия пришла весточка от Патриарха.
— И ты мне не сказал?
— Он велел молчать. Опасался, что ты по делам куда-то отлучишься, лишь бы с ними не встречаться. И просил любой ценой задержать тебя в Туле.
— Это ему зачем?
— Не ему, — покачал головой Афанасий и глянул глазами вверх.
— А-а-а… — кивнул воевода. — Хочет, чтобы быстрее осмотрели меня и провали куда подальше?
— Мне то не ведомо. Но мню — да. Не у одного меня на душе тошно от мысли, о том, что по земле нашей ходят эти… паписты…
Андрей усмехнулся.
Он знал о том, как католики относятся к православным, в противовес протестантам. И все еще не свыкся к тем, как относятся православные к католикам. Для них любой протестантов ближе и роднее на практике. Все-таки столько веков навязчивой пропаганды не прошли даром.
Смешно.
Но смех не менял реальность…
[1] Филипп II с 1554 года являлся королем Неаполя и обоих Сицилий, а с 16 января 1556 года — королем объединенной Испании.
1556 год, 12 мая, Москва
Царица Анастасия сидела за пяльцами и вышивала. Механически. Не сильно задумываясь над работой и не получая от нее никакого удовольствия. Ее мысли были очень далеко от комнаты.
Стук в дверь.
— Кто там? — спросила служанка, что сидела недалеко от нее.
— Данила Романович, — ответил женский голос снаружи. Это была такая же служанка, что караулила в соседнем помещении и чужих не пропускала. Ну и иные поручения выполняла.
— Зови, — произнесла Царица.
И меньше минуты спустя в открытую дверь вошел брат Царицы. А служанка, повинуясь взмахи руки Государыни, удалилась за дверь, прикрыв ее за собой. То есть, оставляя их наедине. Чай, брат, а не сторонний мужчина.
— Ты хотела меня видеть? — спросил он тихо, присаживаясь поближе.