– Почему?
– Она ненавидит тех, кто издевается над людьми.
– Шарль – не человек.
– Мы все здесь не-люди. И что?
– Доброта – наказуема. Советую тебе обсудить с ней этот вопрос.
– Безусловно, – кивнул Мечислав.
Обсудит. Завтра. Или вообще как-нибудь потом.
Вампир отлично представлял реакцию Юли на заявление типа: «верни Шарля в руки Альфонсо – и может быть, он обойдется малой кровью» или «Альфонсо да Силва – хороший».
И решительно не хотел ее провоцировать на очередную вспышку ярости. Звериной ярости.
Жить хотелось.
Мечислав знал, ЧТО фашисты сделали с Юлиным дедом. Знал ее отношение к тем, кто пытает и мучает людей для собственного удовольствия. И не собирался нарываться.
Пусть Альфонсо да Силва сам решает с ней вопрос о возвращении дракона в «хорошие» руки. А лично сам Мечислав постоит в сторонке.
И вообще, поговорка «нет человека – нет проблемы» ничуть не хуже применима к вампирам.
Альфонсо посмотрел на него с подозрением, но потом откинулся на подушки и кивнул.
– Иди. Поговорим завтра. Скоро рассвет.
Мечислав коротко распрощался и вышел.
Действительно. Скоро уже рассветет.
Пора спать.
Ох, хорошо, что вампиры не спят, как люди. Они просто умирают на день. Душа уходит куда-то и никаких снов им не снится.
Мечислав не сомневался – если бы он спал, как человек, проснулся бы – седым и заикой.
Особенно если во сне ему привидится Юля – с проглянувшим на ее лице Зверем.
А ведь с ним что-то надо делать…
Ладно! Вечер утра мудренее!
С этим вампир и отправился к себе в комнату.
* * *
До самого дома мы ехали молча. То есть выглядело это так. Я молчала от упадка сил – язык не ворочался. Валентин видел мое состояние и тоже помалкивал, Константин и Глеб решили, что пока начальство молчит – лучше не лезть, чтобы не огрести. И молчали дуэтом. Почему молчал Шарль? Предполагаю, что за время знакомства с Альфонсо он уже понял – лучше промолчать, чем получить. Только перед моим домом Валентин нарушил тишину, царящую в машине.
– Юль, может мне подняться, проконтролировать?
– Что? – устало спросила я.
– Этого… Шарля…
– Зачем?
Валентин замялся.
– Ну, чтобы чего не вышло, ты все-таки девушка, а он…
Я поглядела на оборотня, как на больного.
– Я уже почти год, ладно, полгода, как не девушка – это раз. Он – не мужчина, а больной и измученный полуоборотень с запертой второй ипостасью. И ему не до меня. Это два. И – ты всерьез думаешь, что Мечислав не провел с ним воспитательную работу?
– Когда бы он это сделал?
– А зачем ему самому? У него для этого Вадим есть. И Вовочка.
Валентин хихикнул, но тут же принял серьезный вид.