– Ничего страшного. Просто каждого, кто подходил к трупу и как-то пытался считать ауру происшедшего, начинало сильно тошнить, разламывалась голова, потом открывалась рвота и понос…
– Рокин! – возмутилась я. – А памперсы у вас есть?! Между прочим, я сегодня успела покушать!
Константин Сергеевич опустил глаза.
– Юля, извините, но памперсов нет. Зато здесь есть бытовка и даже душ. И у вас есть опыт предыдущих попыток. Хотите поговорить с нашими людьми?
Я покривилась. Говорить с ИПФовскими экстрасенсами резко не хотелось. В абсолюте.
– А можно мне для начала самой поглядеть на… пострадавшего? Труп… Если начнет тошнить или что-то еще – я уйду. Но ошибки предпочитаю совершать свои.
Рокин пожал плечами.
– Юля, у вас ведь достаточно крепкие нервы?
– После вашего попа мне уже ничего не страшно, – храбро заверила я.
Рокин покачал головой, но спорить не стал. Пра-а-вильно.
На складе тоже воняло, как в мясных рядах. Но не слишком сильно. Большой объем помещения, хорошая вентиляция – дышать можно было спокойно. И все было достаточно аккуратно. Преступник, кто бы он ни был, не потрошил жертву по полной программе, не возил по всему помещению, не раскидывал внутренности по окрестностям. Просто множество порезов на теле – и ювелирно вскрытая грудная клетка.
Я сделала несколько шагов вперед. Один из криминалистов явно собрался гавкнуть на меня, но Рокин покачал головой – и что-то сказал. Я не слушала. Меня тянуло вперед.
– О, черт!
Шарль не сдержался. Почему?
Для меня ничего нового тут не было. С несчастной девчонкой поступили один в один как с Лавриком. Треугольник в круге. Странные знаки, от взгляда на которые начинает резать глаза. Такой же искромсанный труп, такие же символы, кажется… пристально я Лаврика не разглядывала, так что и эта символика мне ни в одно место не уперлась. Я понимаю, что это неправильно, что если я узнаю, что они обозначают, то пойму и все остальное, но тут – увы. Историк и географ из меня – нулевой. То есть я знаю и то и другое – в объеме средней школы. Технически – у нас могло оказаться все что угодно. Хоть мумия фараона. А практически? Тут не Москва. А глухая провинция. И даже до Киева нам чесать и чесать.
Так что хвост с ними, с черточками и точками. В осмысленное нечто для меня они не складываются. Поэтому я не стану забивать себе голову и запоминать все это. Вот Сашка раскопает, что к чему – поделится. Сегодня и должен доложить. А меня больше волновало лицо жертвы. Потому что ЭТО лицо я отлично знала. Передо мной лежала Наташка Тихвинская.
Тьфу, пропасть.
Вот еще только мою учебу сюда впутать не хватало! И полицию!