У меня бы тоже… попытались, но Рокин достал из кармана удостоверение, небрежно взмахнул им в воздухе – и произнес:
– Это со мной.
Ровно через три минуты, в семь вечера прозвенел звонок.
И святоши заспешили в зрительный зал. Но сейчас зал бы ярко освещен. Я устроилась поближе к выходу, подальше от сцены. Мало ли что.
Рокин уселся рядом со мной и приготовился слушать.
Я тоже. Но – увы. На сцену, к кафедре вышел человек, которого так и хотелось обозвать «испанский падре» – и принялся активно грузить аудиторию. Я надеялась на что-нибудь интересное, а темой лекции стал все тот же экзорцизм. Только если в прошлый раз нам рассказывали, что это такое и как это важно, то сейчас нам конкретно диктовали молитвы, которыми можно подействовать на нервы любому черту.
Текст на латыни был и остался для меня непонятным. Я просто не могла и не желала ни разбираться, ни запоминать все эти «omnis immundus spiritus», «omnis legio diabolica» и «Sanctus Dominus Deus». Потом все пошло на русском, но мне и это уже было пофиг. Я поняла, как ПРАВИЛЬНО изгонять демонов.
Надо просто встать перед ним и зачитывать все это дело. Можно даже без всякой силы, просто – с бумажки. К концу второго часа бедный адский дух все что угодно пообещает – лишь бы удрать. Или – если он сильный, вырвется – и от экзорциста останется только мокрая клякса на полу.
Во всяком случае, я уже зевала так, что опасалась вывиха челюсти. И уж конечно ничего не записывала. В руках соседей по ряду виднелись – у кого тетради, у кого диктофоны. А меня – плющило, тащило и колбасило.
Блин! Почему я не взяла с собой беруши?!
Наконец объявили перерыв. Я тут же вскочила с жутко неудобного кресла – и потянулась во весь рост. Баааааалдеж…
Потом прогнулась назад, сделала мостик… Хотела еще и колесо, но решила все-таки ограничиться этой мелочью. И так у соседей глаза на уши полезли.
– Эх вы, а еще в святые рветесь, – надавила я голосом, в упор глядя на особо наглого. А что? Он девушек не видел? Или конкретно – девушек с задравшейся юбкой? Так пусть порнографию посмотрит, а не на мои кости глаза выкладывает.
– Они не рвутся, – раздался над ухом тихий голос. Я резко обернулась – и батько Павел закончил свою речь: – Иногда жизнь нас не спрашивает…
– А что – были случаи, когда жизнь уточняла ваше мнение перед очередной пакостью? – поинтересовалась я.
Наглеть так наглеть. Но поп изобразил на лице кроткую улыбку.
– Юля, перерыв будет длиться минут двадцать. Вы не уделите мне время для разговора?
Я пожала плечами.
– Где говорить будем?
– Здесь на втором этаже есть небольшой бар. Сейчас там никого нет. Предлагаю посидеть именно там.