Ох... какое облегчение наконец высказать это вслух!
– Джилли, ты имеешь полное право злиться, но всё, что ты говоришь, относится к настоящему. А задание посвящено твоему прошлому. – Белль прижала палец к тому месту, где должно было говориться о моей учебе в СИШ и моих заслугах. – Ты ведь не всегда сердилась на них, верно? Так какие отношения у тебя были с Анной раньше?
Я гневно отбросила свиток:
– Не помню.
– Не помнишь или не хочешь вспоминать? – мягко спросила Белль. Я промолчала. – Вернуться в прошлое бывает очень трудно, особенно если это причиняет боль. Давай расскажи мне о других твоих братьях и сёстрах. Кто такой Хэмиш?
Я невольно улыбнулась:
– Он смешнее всех шутит. А Феликс зато умеет всё починить. У Трикси чудесный голос, я никогда такого не слышала – ну, разве что у Эл-Гри такой же красивый. А Анна... – Я спохватилась: надо же, чуть не попалась на удочку Белль! – О ней я не хочу говорить.
Одна из фей погасила свет над библиотечной стойкой. Разве они работают не до девяти часов?
– Что бы ни случилось, она всё равно твоя сестра, – сказала Белль. – У вас наверняка были и счастливые времена.
– Да, я тоже так думала, – с болью вздохнула я, отводя глаза от пустого места на фамильном древе. – Но всё это оказалось неправдой.
– Как так?
Мне проще было зарыться в груду книг, чем говорить об этом, но Белль смотрела на меня с таким участием, что я сама не заметила, как раскрыла ей душу:
– Долгое время я думала, что она счастлива, а потом выяснилось, что нет. Мне казалось, её занимают только Рапунцель с её шампунями, смешные заколки и игры с приятелями. А в действительности она тайком страдала, думая, что живёт в моей тени и что я отняла у неё шанс стать помощницей отца в его мастерской. А ведь мне совершенно не нужна эта мастерская. Я была бы только рада уступить её Анне – но я даже не могу сказать ей об этом: ведь теперь её здесь нет! Она исчезла, и я не знаю, вернётся ли она когда-нибудь. И расспросить её для моего проекта я тоже не могу. Значит, я опять получу плохую оценку и меня вышвырнут из программы «ШОГ». – В глазах у меня защипало. – Но знаете, что хуже всего? Что я даже не могу попросить у неё прощения за то, что принесла ей столько огорчений. Если бы она знала, как я сожалею, она бы наверняка вернулась. Точно вернулась бы. – Моим щекам стало совсем горячо от слёз.
Белль притянула меня к себе и обняла. Поначалу я упиралась, но потом позволила себе прижаться к мягкому изгибу её плеча и зарыться лицом в её длинные душистые волосы. Я плакала, а она гладила меня по голове, совсем как мама. До этой минуты я и сама не понимала, как нуждалась в простой человеческой ласке.