Эл-Гри промолчала. Может, нам удалось что-то ей втолковать?
– Это всё равно что владеть магией, – прибавила я. – Нам, остальным, чтобы превратиться в кого-то другого, нужно пользоваться волшебной палочкой или зельями. А тебе достаточно воспользоваться своими врождёнными способностями. Зачем же прятать такой потрясающий талант?
– Ты же видела, как повели себя Тесса и Рейза, когда увидели мои руки, – сказала Эл-Гри, дыша уже немного ровнее. – Они никогда не поймут, что я не могу управлять своим превращением. И если бы они заранее знали, какая я, они бы вообще не стали со мной общаться.
– А тебе-то какая радость общаться с теми, кто станет высмеивать тебя за твои особенности? – пожала плечами я. Эл-Гри мой вопрос, кажется, сильно озадачил. – Лично я бы и сама не стала с такими дружить. – Я тут же подумала о нашей дружной команде. – Мне нравятся ребята, готовые принять меня такой, какая я есть, с моими достоинствами и недостатками. Ребята, которым я могу доверять. Которые прикроют мне спину в драке и не постесняются сказать мне, что я валяю дурака. То есть примерно как ты сейчас, – добавила я.
Эл-Гри отвернулась, уставившись в стену конюшни:
– Ты не понимаешь, каково это! Моя мама такая красивая, а я...
– А ты оригинальная, – твёрдо заявила Максин. – Мама всегда меня так называет. Красота не во внешности – она в душе. И тебе просто нужно выпустить её наружу. Как это сделала, например, я. Я знаю, что я красивая, и никому не позволю убедить меня в обратном. – Она широко улыбнулась, пустив на подбородок струйку слюны.
– Спасибо, Максин, за добрые слова, но я всё же не думаю, что чудовище может быть красивым. – Эл-Гри подняла глаза на меня. – И я не могу согласиться, что мои превращения дают мне преимущество. Они отравляют мне жизнь. Больше всего на свете я хочу, чтобы мой отец нашёл Румпельштильцхена и избавил меня от заклятия навсегда!
– Прямо досада берёт, – покачала я головой. – Такие исключительные способности, как у тебя, могли бы принести кучу пользы. Скажем, если придётся сражаться, я бы хотела, чтобы ты была рядом со мной.
– Принцессы не сражаются, – насупилась Эл- Гри, хотя и сама понимала, что возражение это слабенькое.
– А твоей крёстной иногда приходится, – заметила я. – И Белоснежка, по слухам, тоже отличный боец. Принцесса может стать кем угодно, если как следует настроится... по крайней мере, так мне говорили.
Эл-Гри поразмыслила над этим и оскалилась в улыбке:
– Я очень ценю то, что вы обе стараетесь мне помочь, но я с вами не согласна. – Она подняла заросшие шерстью руки, и я увидела, что они уже не такие мохнатые, как несколько минут назад. – Я не хочу больше быть чудовищем. – В её жёлтых глазах засветилась мольба. – Могу я рассчитывать на то, что вы никому не скажете, кто я на самом деле?