Таким образом, три выдающихся произведения литературы XIX века появлением своим обязаны мрачной тайне особняка на улице Роуд-Хилл в деревушке Троубридж.
Что же там произошло? Что настолько поразило воображение рядовых обывателей и политиков, журналистов и писателей?
Всё началось с того, что 30 июня 1860 года в полицию обратилась миссис Мэри Кент, жена преуспевающего лондонского чиновника Сэмюэла Кента. Семья жила в загородном особняке, поблизости от Троубриджа, на улице Роуд-Хилл.
Миссис Кент заявила о похищении сына, четырёхлетнего Сэвилла — Фрэнсиса Сэвилла Кента. Прибывшие в особняк полицейские (констебли из участка Троубриджа) тщательно обыскали дом и сад. Вскоре мальчик был найден — в дворовом туалете, с перерезанным горлом, завёрнутым в собственное одеяло. Убийца с такой силой нанёс мальчику смертельный удар, что едва не обезглавил свою жертву.
Местная полиция пришла к выводу (вполне естественному и логичному), что преступление было совершено в ночь с 29 на 30 июля и что преступником является, очевидно, кто-то из домашних. При всей скандальности такого предположения, оно не выглядело таким уж невозможным. Семейство Кентов, несмотря на внешнюю респектабельность, хранило немало «скелетов в шкафу». Первая жена Кента была душевнобольной, нынешняя миссис Кент при жизни первой супруги служила гувернанткой старших детей, будучи одновременно любовницей главы семейства.
После предварительного следствия, которое провёл местный суперинтендант полиции[107] Джон Фоли, расследование этого ужасного убийства поручили присланному из Скотланд-Ярда инспектору Джонатану Уичеру, одному из самых опытных лондонских детективов, которого один из коллег назвал «королём сыскарей».
Речь идёт о полицейских детективах, относительно недавно пришедших на смену тем самым «красногрудым бегунам с Боу-стрит», о которых я рассказывал в первой части книги. По мере того, как в обществе нарастало недовольство «бегунами», представители политического истеблишмента склонялись к необходимости создания сыскной полиции, которая заменит коррумпированных «бегунов», недалеко ушедших от уже знакомых читателю «вороловов». Впрочем, дело было даже не в коррумпированности, а в чрезвычайной малочисленности этих борцов с преступностью. В лучшие времена число «бегунов» доходило до пятнадцати человек. И это в таком густонаселённом городе, как Лондон! Неудивительно, что британская столица по-прежнему оставалась одним из самых опасных городов в мире. В конце концов, министр внутренних дел Роберт Пиль создал настоящую уголовную полицию. Первая тысяча полицейских 9 декабря 1829 года вышла на патрульную службу. Но… это были борцы с уличной преступностью, а криминогенная обстановка требовала профессиональных сыщиков, способных вести полноценные расследования. В 1842 году, наконец-то, тот же Роберт Пиль создал сыскную полицию, прославившуюся в дальнейшем под названием Скотланд-Ярд. Вот служащие Скотланд-Ярда и стали официально называться «детективы». И было их поначалу всего-навсего восемь, затем — двенадцать человек. В отличие от своих коллег из других подразделений, детективы ходили в штатском, для них не предусматривалась униформа.