Гении сыска. Этюд в биографических тонах (Клугер) - страница 15

Вскипел Синерожий от этаких дел.
Тут ножик блеснул,
По глотке плеснул…
Судья зазевался, и стражник зевнул.
Вдове сороковник отдали[9]. Теперь
Ломайте без страха сундук или дверь.
Иной мне заметит — а что при дворе?
В соборе, парламенте, монастыре?
Воруют — а им ордена да почёт,
Такие ловчилы и вовсе не в счёт?

«Баллада Синерожего»

Казну потроша,
Крадут до гроша
Крадут у монарха и у торгаша.
А тут Синерожий помог, и теперь
Ломайте без страха сундук или дверь.
И для махинаций — путей миллион:
Даст взятку судье — назовёт: «Пенсион»,
Коль врач украдёт — говорит: «Гонорар».
Церковник — мол, это не кража, а дар.
А вот — адвокат,
Грабителю брат:
На службе удобнее красть во сто крат.
И вам поспокойнее стало — теперь
Ломайте без страха сундук или дверь.
Воруй на таможне, налоги воруй,
В суде распинайся и в карты мухлюй.
В конторе акцизной шустри штукарём,
Ещё — за церковным воруй алтарём,
И нет палача,
Не рубят сплеча,
Никто не боится угроз стукача:
Зарезал его Синерожий — теперь
Ломайте без страха сундук или дверь![10]

На самом деле нож Блэка не отправил Джонатана Уайльда в преисподнюю.

Хотя, как показали дальнейшие события, именно горло, а, вернее, шея оказалась слабым местом «генерала вороловов». В «Балладе Синерожего» уже обозначен подлинный адресат будущей сатиры Джона Гэя — высокопоставленные воры, ничем не отличающиеся от двух повздоривших уголовников. Это обеспечило стихотворению широкую популярность: в день смертной казни Джозефа Блэка её распространяли в толпе, собравшейся рядом с эшафотом. А Джон Гэй, спустя некоторое время, написал свою бессмертную «Оперу», развив обличительный пафос «Баллады Синерожего».

Во время суматохи, случившейся из-за нападения Блэка на Уайльда, Шепард совершил свой последний побег из Ньюгейта. Его вновь поймали, на этот раз — окончательно. Через пять дней после казни Синерожего, на виселице окончил свои дни и его лихой крестник. На казнь продавались билеты, а непосредственно возле эшафота бойко торговали «Автобиографией» Джека Шепарда, написанной от его имени Даниэлем Дефо, посещавшим Джентльмена Джека в тюрьме. Гравюра, помещённая в брошюре, изображала знаменитого вора в камере, с кандалами на руках и ногах.

Хочу обратить внимание на то, что бурная преступная деятельность Джентльмена Джека, вместившая пять (!) побегов из тюрьмы, шесть арестов, десятки романов с первыми красавицами лондонского дна, сотни краж и грабежей — длилась всего-навсего полтора года: весной 1723 года он совершил свою первую кражу, а осенью 1724, в возрасте двадцати двух лет, окончил свою жизнь в петле.