Осипова узнали на улице люди его бывшего хозяина и тут же схватили. Купец посадил грабителя на цепь у столба, врытого посреди двора. Вот тогда-то одна дворовая девка, вынесшая Осипову попить, шепнула ему, что на днях в доме случилось страшное дело, заставляющее самого Филатьева и его людей дрожать от страха. Оказывается, слуги купца в пьяной драке убили какого-то солдата. От тела избавились, выбросив его в колодец. Девка сообщила Осипову все подробности, о которых знала. Пойманному только того и надо было. Дождавшись, когда во дворе появились позванные купцом полицейские, он громко воскликнул — Слово и дело государево!
Согласно указу 1649 года, эта фраза означала, что выкрикнувший её желает сделать донос о государственном преступлении. Особое распространение такие доносы получили при Петре I и его преемниках. Слышавшие этот возглас чиновники немедленно забрали Осипова в Сыскной приказ (как называлась в России XVII–XVIII вв. служба уголовного розыска). Опасаясь, что секретарь сообщит о показаниях Осипова его бывшему хозяину, он, несмотря на угрозу телесного наказания, согласился изложить свой донос только графу Салтыкову — главе Московского сыскного приказа.
По словам Осипова, Филатьев «на сих днях убил в своём доме ландмилицкого солдата и, завернувши в рогожный куль, приказал бросить в сухой колодезь…»[20]
В своей автобиографии (написанной, впрочем, не им, но с его слов) Осипов пишет чуть иначе: «…Помещик мой ландмилицких солдат потчевал деревянными цепами, что рожь брюзжат, из которых один солдат на землю упал; то помещик мой, видя, что оный солдат по-прежнему ногами не встал, дождавшись вечера, завернул его в персидский ковёр… и велел снести в сухой колодезь…»[21]
Тут следует внести некоторую ясность для современного читателя. Избиение, а тем более, убийство солдат считалось в те времена тяжким, но главное, государственным преступлением. Поскольку солдат считался «государевым человеком», должностным лицом. Что там произошло в действительности, с чего вдруг богатый купец и его слуги учинили кровавую расправу над «государевыми людьми», мы сегодня сказать не можем. Речь в доносе идёт о солдатах «ландмилицких».
Ландмилицкие полки представляли собой особый род нерегулярных и полурегулярных войск, существовавший в России со времён Петра I и до 1807 года, когда ландмилиция была упразднена. Её личный состав формировался из так называемых «однодворцев» — беднейших дворян, лично независимых, не перешедших в крестьянское сословие, но вынужденных заниматься земледелием. В то же время обычные полки набирались из бывших крепостных. Нередки были случаи, когда в «ландмилицкие» полки записывались беглые крестьяне, скрывавшие своё происхождение. Возможно, в данном случае мы имеем дело с чем-то подобным — например, Филатьев мог узнать в ландмилицком солдате беглого своего крепостного. Могли быть и какие-то счёты между дворовыми людьми купца и ландмилицкими солдатами, приведшие к драке с роковыми последствиями.