Увы, британцы о том, что русские утерли им нос из-за секретности, так и остались в неведении. Кронштадт по воле императора превратился в закрытый город, куда доступ иностранцам был запрещён.
Дальнейшее испытания будущего торпедного катера показали отличную мореходность и ходкость, даже на пятибальной волне корабль сохранял скорость в тридцать пять узлов. Адмирал Макаров – «старый опытный миноносник», с энтузиазмом взялся за преобразование опытного корабля в боевой.
Главное требование было сохранить достигнутую скорость, что для опытного рекордного судна было не просто. Так как громоздкая паротурбинная установка занимала почти весь корпус, запас топлива был небольшой, чтобы соответствовать желаниям фактически нужно спроектировать совершенно новый более крупный корабль, даже пару трубных торпедных аппаратов без критичного увеличения водоизмещения не получалось поставить.
Эту ситуацию исправили мои знание из будущего – бугельная система сброса торпеды, как на Д-3, которая обладала небольшой массой. В итоге уложились в сорок пять тонн, сохранив сорока узловую скорость, дальность увеличили, перейдя на керосин, получив в дополнение полное отсутствие дымового выхлопа из трубы.
И теперь на вооружении Морского ведомства был засекреченный отряд миноносок водоизмещение сорок пять тонн, длиной двадцать один метр, шириной четыре и осадкой меньше метра. Корпус этой миноноски делали из дерева толщиной сорок миллиметров. Днище сделали трёхслойным, а борт и палубу двух. Благо древесины в Российской империи хватало. Дальность плавания у этой малютки достигала четырехсот миль. Мореходность позволяла использовать миноноску при ветре до шести баллов. На вооружения стояло два торпедных аппарата и две спарки из пулеметов Максима на кольцевых турелях.
Десять таких катеров по железной дороге прибыли в Порт-Артур, а ещё четыре с кораблём-маткой должны были поучаствовать в нанесении удара по японской военно-морской базе в Сасебо. Командовать этой группой должен был лейтенант Колчак, который недавно вернулся из Русской полярной экспедиции. Его выдернули из Академии по моей просьбе.
Когда Александр Васильевич узнал, чем он будет заниматься, то невольно скосил взгляд на свой мундир, где был орден Святого Владимира четвёртой степени за экспедицию, явно представив, что туда добавился Святой Георгий.
В общем, руководить всем этим безобразием, то есть нападением на Сосебо, император Николай Второй назначил меня. Зная мою любовь к морю, самодержец разрешил мне проследовать до Владивостока по суше, заодно проинспектировав состояние дел в военных округах по дороге, а потом на корабле до Мозампо.