А в голове мелькнули сведения из моего прошлого-будущего. Четыреста сорок пять советских героев совершили в годы Великой Отечественной войны подвиг, аналогичный действиям Александра Матросова, закрывшего своим телом вражескую амбразуру и спасшего ценой своей жизни десятки других жизней.
Такого самопожертвования мир еще не видел. Самопожертвование – это, конечно, довольно широкое понятие. Помимо броска на амбразуру к такому роду подвига можно отнести воздушный и наземный тараны, бросок под танк с гранатой, подрыв себя и врагов гранатой. Во время военных действий многие герои вызывали огонь артиллерии и авиации на себя. Бывало, что бойцы закрывали собой командира и однополчан. Уникальный подвиг совершали связисты, когда они, восстанавливая кабель связи, при критических обстоятельствах пропускали ток через себя.
О том, что кто-то из вермахта, войск сателлитов гитлеровской Германии, в польской Армии Крайовой или в армиях наших союзников по антигитлеровской коалиции закрыл собой амбразуру дота, я не слышал, но вот про тэйсинтай, то есть про добровольцев-смертников в японских вооружённых силах во время Второй Мировой войны знают во всём мире.
Наиболее известные из них – камикадзе, лётчики-смертники. Но кроме них у японцев были парашютисты тэйсинтай, которых использовали для уничтожения самолётов, боеприпасов и горючего на аэродромах противника с помощью бомб и огнемётов.
В Квантунской армии в сорок пятом году имелась отдельная бригада смертников, а в каждой дивизии батальон тэйсинтай для уничтожения бронетехники, артиллерии и живой силы противника.
На море отличились синъё – смертники на быстроходных катерах с взрывчаткой, кайтэн – люди-торпеды, кайрю – смертники на малых подводных лодках. Были даже фукурю – пешие водолазы-подрывники, которых называли «драконы удачи».
В Германии примерно до сорок четвёртого года не пропагандировались самопожертвование и «победа любой ценой». Поэтому о подвигах вроде талалихинского, гастелловского или матросовского, совершенных немцами в тот период, ничего не известно.
Но в конце войны подобные случаи были. Были даже эскадрильи истребителей – смертников (Rammjager). Вступая в них, пилоты давали клятву в каждом бою сбивать не менее одного вражеского бомбардировщика, а если не удастся сделать это из пушек, то таранить противника.
Известный ас Генрих Эрлер весной сорок пятого погиб при таране американской «летающей крепости». Последние его слова были: «У меня закончился боекомплект, иду на таран, до встречи в Вальхалле!»
– Тимофей Васильевич, а как же расстрел наших моряков, которые пытались спастись с тонущего «Варяга»? Разве это не бесчестно? – задал вопрос Ризнич, прервав воспоминания из прошлого-будущего, которые всё реже и реже посещали меня.