. События в Курске разворачивались не столь драматично, но и там после завершения разоружения анархистов принят ряд карательных мер. Для восстановления дисциплины в воинских частях и гарнизоне города Подвойскому пришлось прибегнуть к расстрелам
[345]. Согласно советской прессе, расстрелянных в этих городах было немного. Анархисты же говорили о массовых и необоснованных расстрелах.
Впоследствии анархисты организовали целый ряд ответных террористических акций в этом районе, а в сентябре 1918 г. — крушение поезда Высшей военной инспекции, в котором находился Н. И. Подвойский (виновник массовых расстрелов). Под одной из версий организатором крушения был известный анархист матрос Железняков.
Разоружение анархистов не ограничивалось рамками одного месяца, в целом ряде губерний разоружение анархистов происходило в мае 1918 г. Например, в Тамбове 12 мая, а в Самаре 19 мая 1918 г[346].
К этому времени в Москве ВЧК были подготовлены обвинительные документы по уголовной деятельности отдельных задержанных анархистов.
После тщательного отсева идейных анархистов и изучения дел арестованных ВЧК были приговорены к расстрелу 11 анархистов:
1) Слон И. Д.,
2) Зильберман И. Т.,
3) Данилин А. С.,
4) Спаков В.,
5) Бойцов А. А., кличка «Следователь»,
6) Цудукидзе И. Г.,
7) Андреев А., кличка «Зюдик»,
8) Кузин С. Г.,
9) Захаров С.,
10) Матейчик В. А.,
11) Баранов И. Е.
Еще один анархист Лапшин-Липковиц, главарь группы «Граком», был расстрелян несколькими сутками раньше. Это был бандит, известный своими садистскими наклонностями. Стремясь получить признание о спрятанных ценностях, он практиковал скальпирование жертв с дальнейшим поливанием одеколоном, и другие виды пыток. Подобное поведение он считал нормой по отношению к представителям бывших привилегированных сословий и требовал чтобы все группы анархистские разных наименований признали своим кредо безграничное право реквизиций и конфискаций[347]. Все вышеперечисленные случаи расстрелов анархистов, с подробным изложением их вины, были опубликованы в советской прессе.
Несмотря на то, что расстрелянные анархисты сознались в совершенных преступлениях, чрезвычайными комиссиями в ходе дознания был допущен ряд перегибов. Достаточно частым явлением были расстрелы при попытке к бегству: уже упомянутые три расстрела в Петрограде, два в ходе разоружения в Москве, еще несколько уже в заключении[348]. Чрезвычайные комиссии зачастую не делали различий между идейными анархистами и примкнувшими к ним уголовниками, считая всех анархистов контрреволюционерами: прямыми или по недомыслию. «Работа Чрезвычайных комиссий так и разделяется — на борьбу с прямыми контрреволюционерами и с контрреволюционерами по недоразумению», — писал о методах работы ЧК М. Я. Лацис