. Исключением было вынесение смертного приговора двум братьям Александру и Владимиру Череп-Спири-дович, бывшим гвардейским офицерам, и их биржевому маклеру Б. С. Берлисону (по другим данным Вейлингсону) за спекуляцию в особо крупных размерах (незаконная сделка по продаже акций на сумму 5 млн. рублей) и государственную измену. Они пытались продать скупленные по дешевке у населения немцем обесцененные акции Веселянских рудников на сумму 4100 тыс. рублей и акций «Чистяково-антрацит» на 900 тыс. рублей. В дальнейшем эти акции были предъявлены советскому правительству, и оно должно было бы их выкупить по номиналу согласно условиям Брестского мира. 31 мая 1918 г. все трое спекулянтов были расстреляны ВЧК
[353]. В других случаях по спекулянтским делам расстрелов не было, хотя ВЧК активно вела работу по борьбе со спекуляцией. По неполным подсчетам в течение марта-июля 1918 г. ВЧК конфисковала у спекулянтов только различных товаров на сумму свыше 7 млн. рублей
[354].
В июне 1918 г. применение высшей меры наказания в Москве фактически было приостановлено. Известен лишь единственный случай, когда в ночь на 13 июня был расстрелян провокатор К. А. Штримфлер (М. Г. Владимиров), бывший жандарм, устроившийся на работу в ВЧК под вымышленной фамилией[355]. Подобная практика вынесения смертных приговоров ВЧК была вызвана временной стабилизацией советского режима в Москве после весенних превентивных мероприятии ВЧК. Определенную роль также сыграло общественное мнение, направленное против применения смертной казни, в т. ч. позиция левых эсеров, входивших в руководство центральной чрезвычайной комиссии. Единогласия по этому вопросу в центральной ЧК не было, а применение смертной казни ВЧК было возможно только по единогласному постановлению всех членов коллегии, насчитывающей в то время 18 человек. Значительная часть коллегии выступала за более решительные меры, но мнение левоэсеровского меньшинства по установленному порядку перевешивало. Сторонникам жестоких мер оставалось только надеяться на поддержку местных ЧК, которые в июне более решительно стали применять высшую меру наказания.
Особенно отчетливо эта тенденция воплотилась при подавлении июньского мятежа мобилизованных в Красную Армию в Тамбове, который явился первым городом, подвергшимся массовому расстрелу контрреволюционеров органами ЧК. За мятеж, сопровождавшийся 17–18 июня 1918 г. многочисленными жертвами, после его подавления 22 июня было расстреляно 50 человек [356]. Необходимо заметить, что подобные расстрелы дополнялись спустя некоторое время новыми расстрелами задержанных к этому времени участников. Так, в том же Тамбове по постановлению ЧК при Тамбовском совете от 3 июля 1918 г. за активное участие в мятеже расстреляно еще 11 человек