— Фрау Клемке, — представилась она и, снова вернувшись за стол, без выражения сообщила по-русски: —У вас разные фамилии.
— Вы правы, — так же бесцветно отозвался Свешников. — Я заметил это уже давно. Но в России такое не редкость.
— Я бы и под пистолетом не взяла его фамилию, — вдруг заявила Раиса.
— А вас я, кажется, встречала, — не обратив внимания на её реплику, обернулась Клемке к Свешникову: — Вы приезжали сюда? Зачем?
— Познакомиться с городом. Теперь нет ничего важнее своевременной информации.
Клемке состроила недовольную гримаску, и Дмитрий Алексеевич продолжил:
— В тот день меня даже пригласили зайти в одну квартиру. Уверяю вас, я остался доволен всем увиденным. Вам не стоит тревожиться.
— Но я-то не видела комнаты! — вскричала Раиса, отстраняя протянутый чиновницей ключ. — Я сама, понимаете? Насколько мне известно, нам вдвоём придётся прожить на пяти метрах несколько месяцев?
— Германское правительство бесплатно предоставляет комнату, в которой вы имеете право жить до окончания курсов по изучению немецкого языка. Потом вы возьмёте квартиру. Можно взять и раньше, это приветствуется.
— Я больна, у меня высокое давление и…
— Мы оплачиваем посещения врачей.
— Не стану же я жить в больнице! У меня высокое давление, гипертония, — с нажимом повторила Раиса, — и я чувствую себя прилично только после спокойного сна. Ночью мне необходимо отдыхать, но в одной комнате с моим мужем это немыслимо. Этот человек зверски храпит и постоянно портит воздух…
Свешников, забыв возразить, привстал от удивления, но Клемке не повела и бровью.
— При моих нервах…
— Здесь есть русскоговорящий невропатолог. Я дам адрес.
— Что вы меня всё гоните к врачам? Пусть даже и к говорящим. Не делайте из меня сумасшедшую: я сама разберусь, когда и к кому пойти. Дело не во мне, а в этом господине.
— У меня хороший сон, — пожал плечами Свешников. — Сплю когда и где угодно.
— Вот и спи с кем угодно! — воскликнула его законная жена.
— Извините нас, — тихо сказал он стриженой девице. — Мы не должны выяснять здесь свои отношения. Я надеюсь, что всё будет в порядке.
— Вот ваши ключи. Учтите, что в доме тонкие стены.
— Что, и слова не сказать? — снова взорвалась Раиса. — Но здесь-то, в вашей комнате они, надеюсь, нормальные?
— Здесь вам поселиться нельзя.
— И эти нары! Значит, он по ночам будет мочиться на меня со своего второго этажа?
— Опомнись, Раиса! — не выдержал он.
Вряд ли на неё подействовал окрик — скорее, в этом месте придуманной ею пьесы предусматривался поворот действия, — только тон Раисы вдруг упал:
— Послушайте, Клемке…