«Значит, разговор пойдёт ни о чём», — вывел он, поднимаясь по лестнице дома, в котором прожил свою первую четверть века.
Ему отворил рослый молодой человек — Константин, старший сын Людмилы Родионовны; тут же вышла и она.
— Давненько мы тебя не видели, — вздохнула она.
— Я и не обещал — скоро. Мы потому и не условились. А немцы, говорят, даже о родственных визитах — например, отца к сыну — договариваются чуть ли не за несколько месяцев, — сообщил Дмитрий Алексеевич то, что слышал от Раисы.
— При чём тут немцы? — возразил Константин. — Вовсе некстати.
— Никогда не спеши с выводами: под нашим зодиаком случаются даже самые невероятные вещи, — предупредил Дмитрий Алексеевич. — Но как хорошо, что ты сейчас здесь, а то я звонить хотел…
Он собирался позвонить, но позже, а с мачехой — поговорить наедине, теперь же получилось, быть может, даже лучше, так кстати образовался ещё один собеседник со своим свежим, надо надеяться, мнением. И значит, совсем кстати пришлась через минуту и бутылка виски на столе.
— Всё-таки, — улыбнулся Свешников, — здесь соблюдают ритуалы.
— Нет, — покачала головой Людмила Родионовна, — это другой случай. На сей раз у меня есть повод: я получила безумный, очень дорогой заказ. Буду оформлять квартиру некоего богатеющего юноши: для меня это неожиданная удача, её надо ловить за хвост — не дай бог, упорхнёт. И нужно выпить за успех — без этого не обойтись. Я, правда, как-то пообещала Мите чаю из японской чашки, какой у меня нет… Но вот скоро разбогатею — и Митя мне купит.
— Всё поровну, всё справедливо, — отозвался Дмитрий Алексеевич.
— Мой клиент, насколько я понимаю, бандит, — продолжила она. — Во всяком случае, он так легко расстаётся с деньгами, словно они чужие.
— Ну, знаешь, мы больше семидесяти лет прожили под бандитами и что-то не заметили, чтобы они легко расставались с нашими деньгами. А они не скрывались, мы знали их поимённо и в лицо и не путали, где свои, а где наши…
— Зато нынче не отличишь банкира от рэкетира, — заметил Константин. — Правда, это уже учли, и один умный человек придумал для них униформу: красные пиджаки.
— Выигрышное сочетание красного с чёрным: снаружи ярко, а внутри темно. Я только не поняла, кого всё-таки мы узнаём по этой форме — биржевиков или тех, других?
— Сперва стирают разницу, потом захватывают телефон, телеграф, вокзалы, мосты…
— Слушай, Люда, а это случайно не твой дизайн — эти пиджаки?.. Впрочем, я о другом. Трудность в том, что пометить хоть красной краской, хоть изотопами легко только легальный люд, но не уголовников. Я вот сегодня не распознал… Ко мне привязался один такой, неприметный, — и я с чего-то затеял интеллигентские препирания, так наивно себя повёл, что это сбило нас обоих с толку: он махнул рукой, а я до сих пор не понял, какую пьесу предстояло сыграть.