Константин, живо подавшись вперёд, попросил рассказать поподробнее. Что ж, Дмитрий Алексеевич описал утреннюю встречу в деталях, закончив тем, что заподозрил в ней какую-то пакость.
— Пакость? — рассмеялся Константин. — Да попадись ты на эту удочку, мы бы сейчас разговаривали с тобой в палате у Склифосовского. Это довольно известная уловка — странно, что ты её не знаешь. Тебя чуть не сгубило то, что ты минутой раньше выходил из сберкассы — скорее всего, с деньгами в кармане. Я знаю это место: выход виден издали как на ладони, и народ не мельтешит у дверей. Сценарий же прост: ты соглашаешься разделить со своим незнакомцем находку, а ещё лучше — берёшь всю пачку, он настаивает на этом, и тут к вам подходит какая-то компания, хотя бы ещё двое: они, мол, только что обронили где-то здесь пачку валюты — не видели ль вы случайно?.. Ты честно отвечаешь, что да, случайно, вот она, а хозяин пачки пересчитывает бумажки и говорит, что тут только половина, и не шути, мол, а выкладывай остальное. А так как остального не существует в природе и ты предъявляешь в доказательство и карманы, и портфель, то у тебя просто отбирают всё, что там найдут: то есть пошлейшим образом грабят, хорошенько избив.
— Но сегодня — среди бела дня?..
Этого он не понимал: что же, они к нему пристали бы на перекрёстке, или на бульваре, возле метро, или чуть дальше, у остановки нужного ему троллейбуса? Это были самые людные места площади, и ему просто незачем было уходить куда-то в сторону, его пришлось бы уводить силой, с шумным скандалом.
— Какая разница? Может быть, им даже лучше, если — суета, толчётся народ… Никому бы не было дела до вашей перебранки. А насчёт финальной сцены не беспокойся: чтобы поучить клиента, они, конечно, присмотрели укромное местечко. Да если бы кто и увидел, то вряд ли заступился бы: не те пошли времена.
— До сих пор я думала, что нам грех жаловаться и что когда-нибудь, вспоминая наше время, люди будут говорить: какая спокойная была у них жизнь!
— Ну, мама, ты у нас оптимистка.
Она предпочла не заметить иронии:
— Есть же и сейчас на свете тихие уголки.
Дмитрий Алексеевич, только и ждавший момента переменить разговор, поспешил воспользоваться случаем:
— Москва, выходит, не в их числе. Наверно, они где-то и сохранились, только надо хорошенько поискать.
— Мама же побывала кое-где, она же у нас самый свободный человек, — напомнил Константин. — Кстати, и я подумываю…
— Если человек свободен, ему легче избежать дурных неожиданностей: ему же позволено многое обдумать загодя, многое предусмотреть. А у нас, грешных, всё не так, и у меня, например, внезапные новости пошли полосой; иные просто ставят в тупик. Об одной такой, самой удивительной (нет, не о разбое на Пречистенке), я как раз собирался рассказать, для того и пришёл: не потешить, а посоветоваться.