— Опять криминал?
— Почти. Меня навестила законная жена.
— Да уж, событие, — согласилась Людмила Родионовна. — И что же, ей нужно денег?
— Она сделала мне предложение…
—.. расконсервировать брак?
— Нет, не то. Раиса решила уехать…
— Вот — сюрприз!
— …и зовёт меня с собой.
Дмитрий Алексеевич едва не засмеялся, наблюдая немую сцену. Он же и оборвал её:
— Заметьте, я ещё не сказал, что согласился.
— Это — не ловушка? — словно думая вслух, проговорила Людмила Родионовна.
— Уверен, что нет.
Настолько-то он знал Раису.
— Она попала в точку: ты ведь всегда мечтал о новых странах, хотя б — о Прибалтике. И куда же собралась твоя жёнушка — в Израиль или в Штаты?
— Ближе. Сейчас евреев принимает к себе Германия.
— И это — после всего, что было!..
О том же он и сам подумал в первую очередь, ещё при Раисе, — не мог не подумать о том, что с детства прочно укоренилось в сознании. Полвека назад Германия была злейшим врагом его самого и его близких и всех тех, кто встречался на свете, и если кто-то уже в наши дни уверял, что время сглаживает всё и что теперь на немецкой земле живут совсем другие люди, Свешников хмуро напоминал, что там почти в каждой, наверно, семье поминают своего погибшего на фронте фашиста. Для него самого, не помнящего войны, эта страна словно не имела собственных черт, и Европа была пространством без неё. В своих мечтах о путешествиях, называя про себя места, которые мечтал повидать: Нью-Йорк, Париж, Йеллоустоунский парк, Лондон, Дмитрий Алексеевич никогда не называл Германию; если бы тогда кто-то и спросил о ней, он бы удивился, что можно интересоваться столь тусклыми вещами.
Наверно, также думала и мачеха, если сказала:
— Кажется, этот вариант — немножко не то, чего хотелось.
— Будь моя воля, я бы выбрал Англию.
— Ты, наверно, там побываешь. Повидать мир — уж это-то у нас никогда не будет доступно пенсионеру — тебе. Обо мне, кстати, другая речь, я-то всегда, пока жива, — при деле, а теперь на новых русских и подавно зарабатываю всё больше… Ещё навещу тебя на твоей Неметчине… Но я подумала о другом: как же так, тебе многие годы придётся жить вместе с Раисой?
— Трудно поверить, но мы легко условились постараться избежать этого — насколько такое вообще будет от нас зависеть. Это, я понимаю, очень зыбкая договорённость, ведь у нас может попросту не найтись пространства для манёвра.
— Прости, у тебя сейчас есть кто-нибудь?
Конечно, Свешников хотел бы назвать ту женщину, с которой завязался было добрый роман, — но она исчезла, и он не сыскал следов; нет, уезжая, он не оставит никого. И потеряет друзей, весь круг.