Социально — философский характер исследования потребовал обращения к проблеме онтологических оснований конструирования представлений о прошлом в современном мифе, и указал на необходимость осуществления классификации мифов о прошлом в современной медиасреде, чему была посвящена вторая глава «Прошлое как объект мифологизации». Нами было выявлено, что в пространстве медийных мифов о прошлом формируется особая онтология. Это является результатом многослойной мифологизации, охватывающей разные уровни — отдельный герой, историческое событие, целая эпоха; а сама мифологизация осуществляется в тесной связи с другими типами знаний о прошлом. Далее была предпринята попытка рассмотреть различные варианты классификации мифов о прошлом в современном медиадискурсе. Мифы о прошлом были классифицированы по самым разным основаниям: масштабу охвата и длительности существования, по содержанию, составу и генезису компонентов, по социальному контексту, масштабу и использованию, по характеру самоопределения и функционального самопонимания выдвигающих групп и т. п. Однако особо был выделен такой классификационный критерий как природа мифов: мифы могут быть естественными и искусственными. Применительно же к современным медийным мифам оказываются актуальными такие критерии как цели, средства и результаты деятельности по конструированию мифов в медиасреде.
В третьей главе «Наука vs лженаука в историческом сегменте медиасреды: конкуренция и интерференция» в центре внимания находились такие аспекты как конкуренция научного и лженаучного трендов в неформальном знании, взаимодействие научного и лженаучного знания в медиасфере (лженаука при этом понимается как особая форма мифотворчества), демифологизация научного знания и культуры в целом. Нами было дано развернутое определение понятия лженауки и осуществлена попытка ответить на вопрос, зачем она нужна массовой публике. Лженаучное мифотворчество сопряжено с процессом мифологизации науки, в результате чего в медиасреде идентификация именно научного знания оказывается для обывателя достаточно сложной задачей. В этой связи с нового ракурса был рассмотрен феномен неформального знания, приобретающего в цифровую эпоху публичный характер. Неформальное знание социальных сетей подчинено алгоритмам производства постправды, создающей возможности для тиражирования лженауки в медиасреде, что осложняет развитие научного знания. Отдельный параграф главы был посвящен медиатизации исторической лженауки. Были изучены особенности, приводящие к появлению лженаучного знания, а также выявлено как устанавливается электронно — медийный характер манипулятивных приемов лженауки. В этой связи было отмечено, что несмотря на то, что мифологизирующий потенциал лженауки очень высок, ее роль в формировании исторической памяти вторична по отношению к науке. В этой связи заключительный параграф третьей главы был посвящен рассмотрению возможностей исторической науки в процессе демифологизации медийных образов о прошлом. Были предложены три стратегии демифологизации медийных мифов (в рамках познавательной сферы исторической культуры; на ценностном уровне; связанная с практическим контекстом). Сама же проблема демифологизации медийных мифов о прошлом предполагает трансформацию эпистемологических критериев в критерии социокультурные, позволяющие не столько устранять элементы мифологического из исторической культуры («преодоление» мифа), а скорее выявлять их подлинное место в ней («нейтрализация» мифа), открывать возможности их включения в рациональный контекст исторической культуры, делать их частью общественной рациональной рефлексии и деятельности (познавательной, ценностной, практической).