Лицо… В потемках едва разберешь, что за лицо. А потом до Армана медленно начало доходить, что у парнишки-некроманта какие-то уж очень длинные и пышные волосы, рассыпавшиеся по плечам. Чертыхнувшись, он пригляделся внимательнее – и вдруг понял, что дело приняло совсем дурной оборот.
Он ведь встречал ее раньше, при дворе. И тогда ее звали маркизой Риквейл, которая позже пропала без вести и которую безутешный супруг объявил погибшей, а себя, соответственно, вдовцом.
Арману вдруг стало смешно. Ну надо же, маркиза Риквейл – и некромант! Учитывая, как сам Риквейл трясся над чистотой крови от любой магии, даже странно, что маркиза все еще жива. Почему дал уйти? Или сама сбежала и спряталась в эту темную дыру?
Он стиснул челюсти. Слишком много вопросов к женщине, которой жить осталось совсем недолго.
Леона, задыхаясь в стальной хватке, смотрела в лицо незнакомца. Ни единой здравой мысли в голове. Кто он? Что ему нужно? Денег? Или какой-нибудь извращенец, из тех, что в темноте убивают женщин?
Время остановилось.
Ноги подгибались.
Сердце трепыхалось где-то в горле.
Или ее муж, маркиз Риквейл, решил, что сглупил в свое время, отпустив жену на все четыре стороны?
А потом будто темные шторы резко раздернули в стороны, и все смешалось. Ее собственные воспоминания: вот она идет следом за мужем по полированным мраморным плитам королевского дворца, а им навстречу – высокий мужчина в черном строгом сюртуке. Муж кланяется, но старается держаться так, чтобы она, Леона, находилась у него за спиной, чтобы незнакомец ее не видел. «Кто это?» – спрашивает она потом. «Оборотень королевы», – задумчиво отвечает муж. – Хорошо, что он тебя не рассмотрел». – «Оборотень?» – «Ну да. Чертов маг-перевертыш, дурная кровь. Упаси господи перейти ему дорогу или чем-то не угодить ее величеству. Не самые плохие люди пропадали бесследно…»
Леона невольно оборачивается, провожая взглядом мужчину. Как странно, со спины он не кажется ей страшным или опасным. Ну, плечи широкие. Телосложение крепкое, но скорее худощавое. Черные волосы стянуты в низкий короткий хвостик… И в этот миг он тоже оборачивается. Леону обжигает злость, которая буквально кипит в его глазах, то ли черных, то ли… не понять каких.
И одновременно с этим фрагментом воспоминаний, светлых, напитанных яркостью королевского яруса, – жуткое видение, от которого она только что едва все внутренности не выблевала. В том подвале тоже был он! Королевский оборотень, льесс Линто, герцог Саторийский. Это с него снимали кожу, это в его глазах она увидела почти что сумасшествие…