Она видела, как Линто присел на корточки рядом с плантосом, как гладил тварь по искореженному телу и что-то говорил. Донеслось слово «Рекко». А еще Леоне показалось, что с пальцев Линто на шкуру плантоса сыплются тонкие, словно пыль, искры.
Впрочем, он скоро поднялся и подошел к ней.
– Могу я вас попросить…
«Господи, очень странно, особенно после того как я тебе жизнь спасла».
Она вскинула голову, вглядываясь в лицо врага, теперь совершенно невозмутимое и строгое. Но она-то помнила, что он может выглядеть и жалким.
«Когда видишь человека на пороге смерти, внезапно это сближает», – мрачно заключила Леона.
– Разумеется, льесс Линто.
– Дайте мне ваш фонарик, а сами спрячьтесь здесь. Мне нужно отлучиться на некоторое время.
При одной мысли о том, что придется сидеть в темноте и без света, мгновенно вспотели ладони. Леона было хотела крикнуть – нет, возьмите меня с собой! Но вовремя прикусила язык. Все равно откажет.
– Могу я узнать, куда вы собрались? – стараясь говорить спокойно, поинтересовалась она.
– Мы на теневом ярусе, – ответил Линто, – я могу найти здесь плантоид, чтобы починить Рекко, и тогда мы сможем отсюда улететь.
– А что это? – не удержалась Леона.
Линто поморщился.
– Расскажу чуть позже. Время дорого. Они могут нас найти в любой момент. Так что, даете?
И протянул руку. Леона несколько мгновений смотрела на него, потом вздохнула и дала ему фонарик.
– Только не очень долго, – прошептала невольно.
– Как получится.
Королевский оборотень был крайне немногословен. И, заполучив фонарик, развернулся было, чтоб уйти, но затем обронил:
– Спрячьтесь. Вот в эти кусты.
– Но…
– Они безвредны, совершенно.
И зашагал прочь, освещая себе путь. Леона заметила, что он чуть прихрамывал на правую ногу. Девушка вздохнула, огляделась в поисках куста побольше. В самом деле, надо было спрятаться, пока еще хоть что-то видно. А рыжие отблески света уже терялись, таяли среди теней, мрак накатывал плотной, почти осязаемой волной. Казалось, похолодало еще больше. Леона уже на ощупь выбрала растение покрупнее, села на землю, вжалась спиной в упругий стебель, при этом куст влажно причмокнул, словно готовился проглотить что-то вкусненькое.
«Дрянь-то какая». – Мысли ворочались неохотно. Слишком много событий.
Леона подтянула колени к груди, уткнулась в них подбородком… Все. Последний отблеск ее фонарика пропал, и она осталась в кромешной тьме. Это было очень неприятно; человек привыкает, что где-нибудь свет да есть, и поэтому взгляд мечется, ищет проблеск, не находит. Накатывает паника.
«Я просто сплю, – подумала она, – да, так даже лучше».