сумеет вам помочь. Если вы, конечно, не возражаете.
Я, в принципе, не возражал. На этой квартире я не планировал больше появляться, так что засветить ее еще и перед этим хирургом для меня не было чем-то критичным.
Получив мое согласие, главврач кивнула и вернулась за своим коллегой. Он вышел из автомобиля, неся в руках небольшой чемоданчик.
Вскоре, буквально через несколько минут, мы в полном составе уже располагались в моем временном пристанище. Подготовив к предстоящему операционному вмешательству место в комнате, я уселся в глубокое кресло и положил обе руки на высокий стол.
Закатав рукава моей спортивной кофты, хирург, имеющий типично чеховскую внешность, осуждающе поцокал языком.
– Зачем же вы так запустили? Ждали, что само зарастет?
– О чем вы? – Мое удивление прозвучало вполне натурально, поскольку я действительно не понял, почему он так сказал. – Я получил эти отметины только вчерашним вечером.
Мужчина осуждающе взглянул на меня, а затем обменялся многозначительными взглядами с Надеждой Васильевной.
– Знаете, я здесь только потому, что Надежда меня очень просила вам помочь. Я все понимаю, мы незнакомы с вами, и вы не обязаны быть со мной откровенным, но держать меня за дурака тоже не нужно. Я достаточно давно практикую в хирургии, чтобы уметь отличить свежие раны от недельной давности.
– Недельной давности? – Я ошарашенно перевел взгляд на главврача, пытаясь понять, кого она с собой привела, своего коллегу или юмориста. Но в эмоциональном фоне этих людей царила поразительная уверенность в прозвучавших профессиональных суждениях врача, так что подвергать сомнению его утверждение у меня не было никакого резона.
– Именно! А то и больше! На ранах уже успела нарасти толстая короста, а по краям начался небольшой некроз. Уж поверьте мне, я некрэктомию в хосписе делаю чаще других операций, мертвую ткань от живой отличать умею. А за одну ночь этого произойти ну никак не могло.
– Кхм… как скажете, – отрицать и что-либо доказывать я не стал, но небольшую неловкость от того, что меня посчитали лжецом, все же испытал. – Давайте лучше о насущном. Как мне вернуть подвижность пальцев?
– Та-а-ак-с… – хирург стал задумчиво осматривать мои руки, бросив мимолетный взгляд на россыпь небольших шрамов на левом предплечье, отметин от моих экспериментов, но так ничего о них и не спросил. – Кистью повращайте. Теперь второй. Угу… понятно… растопырьте пальцы, сожмите кулаки… М-да. Нужно шить, причем чем скорее, тем лучше. И не здесь, в дореволюционных условиях, а в хорошей клинике. А потом еще наблюдать за процессом восстановления, а при необходимости корректировать его.