– Я в состоянии решать свои вопросы и без постороннего участия! – Штырь ответил несколько более резко, чем собирался, но его собеседник даже бровью не повел.
– А я в тебе и не сомневаюсь. Напротив… – Хан хитро подмигнул и понизил голос до шепота: – Я хотел тебе передать кое-какую информацию от наших заклятых друзей.
Брови Штыря взлетели вверх. Пожелание от заклятых друзей? В своей среде они так называли мусоров или любых других шавок системы, которые активно подмахивали криминалитету во всевозможных темных делишках, а иногда даже не брезговали принять и непосредственное участие. Причем речь шла не о каких-то там мелких «шестерках» вроде тех, что помогали Борову за неделю состряпать материалы дела на Секирина и пропихнуть их в суд, а о высокопоставленных чинах, чьи звезды на погонах такие же яркие и блестящие, как северное солнце.
– Я весь внимание, – сухо пробормотал Штырь, тоже невольно понижая тон.
– Ты уже решил, как будешь наказывать Секирина?
Игнат Альбертович снова удивился, но не подал виду. Если Хан знает фамилию этого хрена с горы, значит, тоже уже интересовался медиумом, потому что вряд ли тот ему знаком из телевизионных передач. Хан вообще не производил впечатления человека, который смотрит развлекательные шоу.
– Решил.
– Отлично. Я знаю, ты, Штырь, привык всегда отвечать жестко. Ты никому не спустишь с рук подобное. Поэтому скажу тебе лишь одно – искать Секирина особо усердно никто не станет. Если только для виду. Так что можешь особо не стеснять себя в… желаниях.
Похлопав оторопевшего Штырёва по плечу, Хан отошел от него и громко пригласил всех пройти за длинный стол в большой кабинет. Собрание начиналось. Или, вернее будет сказать, сходка.
Слушая обсуждаемые вопросы вполуха, Штырь напряженно пытался осмыслить, что именно сейчас произошло. Хан практически прямым текстом сообщил, что некто из влиятельных правоохранителей очень заинтересован в смерти Секирина. Заинтересован настолько, что он не постеснялся открыто выйти с этим предложением на негласного лидера «золотой десятки».
Вообще-то, если быть откровенным, изначально Штырёв не собирался кончать этого артиста. Иметь дела с популярными личностями достаточно опасно. Они, находясь в постоянном фокусе журналистского внимания, могут вызвать большой резонанс, который способен очень сильно повредить делам. Было бы вполне достаточно поставить его на счетчик, раскрутить на пару миллионов или, чего уж греха таить, были и такие мысли, перетащить на свою сторону. Умелые бойцы и стрелки в их деле всегда на вес золота. Однако это бы означало, что Штырёв проглотил нанесенное ему оскорбление.