— Я не подпишу, что бы ни случилось!
— Для тебя это было бы ошибкой…
— Я надеюсь, что отец одумается. Эта женщина играет им как хочет…
— Ты неправ, если веришь, что дело в ней. У твоего отца есть лишь одна любимая женщина, имя ей — Власть. Её он ревнует ко всем и не желает ни с кем делить. Остальные — бесплотные тени, приходящие, чтобы сыграть краткие роли и навеки сойти со сцены. Я боялся подобного исхода ещё в те времена, когда был молод. К моему горькому сожалению, эти страхи оправдались. Я постарался показать это в пьесе.
— Зачем ты её поставил? Стоило ли ради уличного представления рисковать жизнью? Кому нужны эти игры?
— Борьба за власть — тоже игра, только играют в неё не на подмостках, а на эшафоте. Это самая жестокая и беспощадная игра на свете, потому что проигравшие складывают головы, а победитель всегда один. Господь мне свидетель, я пытался до последней минуты помочь твоему отцу свернуть с неверного пути. Я проиграл, теперь ты вступишь в эту игру, и я хочу, чтобы ты был крайне осторожен.
— Я думал об этом и не знаю, что делать. Доминиарх пытался убедить меня выступить против отца…
— Никогда я не призывал к подобному! Богом тебя заклинаю: не вздумай поднять руку на отца!
— Но ты оправдывал свержение Райгарда!
— Я показывал грани, которые недопустимо переходить даже монарху! Один лишь Господь Бог вправе решать судьбы королей! Он даёт силу и наставляет на истинный путь! Когда-то у твоего отца был такой путь — он сбился с него под влиянием…
— Тории, Фроммеля… Кого ещё?
— Возможно, Дьявола. Помнишь Летопись?
— И ты туда же? Доминиарх говорил о ней.
— Да. Стоило ей вылезти на Свет Божий, начались эти несчастья. Необходимо убрать её из дворца! Постарайся отыскать способ этого добиться, пока яд богохульства не отравил всё вокруг. Ради этого помирись с отцом. Нет, погоди! — Мирн протестующе поднял руку и с трудом встал с кровати. — Я рад был повидать тебя перед смертью, Алексарх. Я много в тебя вложил и верю, что ты мог бы стать достойным правителем, но чтобы твой отец разглядел твои достоинства, не вставай у него на пути. И не приходи завтра на казнь!
— Я приду, — настойчиво и горячо заявил Алексарх. — Не проси меня прятаться!
— Тогда дай мне силу пройти через последние минуты с надеждой, что ты продолжишь моё дело.
— Я не забуду твоих заветов, друг мой. Прощай!
— Прощай, Алексарх. Я благословляю тебя!
Когда железные двери захлопнулись за спиной, Алекс бросился бежать по ступенькам, не разбирая дороги. Он не помнил, как оказался в своих комнатах, откуда не выходил весь вечер, оплакивая ещё живого мертвеца.