— Что, не жалуешь бывшего начальника? — презрительно усмехнулся Рик.
— Да уж ваш Айварих поумнее будет, — легко подтвердил Фил. — Но зато Дайрус молод и горяч, будущий тесть у него не глупее Айвариха, тёща та ещё мегера…
— А говорил, принцессы ему не видать, — напомнил Боб.
— Коль он такой везучий, как Дим утверждает, то фиг его знает, может и выйдет чего, особливо если он Летопись к рукам приберёт.
— А откуда летописец взялся? Чья кровь пишет Летопись сейчас? — спросил Рик.
— Кровь Огня… — вырвалось у Самайи. Она удивлённо посмотрела вокруг, словно искала того, кто ей это подсказал. Все молчали.
— Да, — наконец заговорил Захар, — когда-то их так называли. Чернила из сажи и кипящего отвара коры священного дуба, куда добавлялась капля крови Свенейва, брошенная в огонь. Впервые их изготовили при Ярвисе: он не хотел рисковать жизнью по прихоти Летописи. Он боялся повторить судьбу Свенейва и расстаться с магической вещью не желал, хотя Вирм предлагал провести обряд, оборвать связь Летописи с потомством Свенейва и унести её из Сканналии. Ярвис отказался — Вирм пропал. Позже к Ярвису явился старик с белыми глазами и волосами, от которых пахло зимой. Он назвался Армагом — предания гласят, то был сам Девин.
— Тот, что изобрёл Летопись? — вмешался Рик. — Сколько ж ему лет было?
— Великие волшебники бессмертны. Ежели тело почило, дух воскресает в новом теле. Да и кто, помимо него, мог бы сделать то, что он сделал?
— А что?
— Вы, молодой господин, слишком торопливы, — устало заметил Захар Рику. — Ярвис с Армагом начали переговоры. Долго ли, коротко ли, сошлись на том, что Летопись останется в Сканналии, но храниться будет подле Черты, а не в столичных хоромах Ярвиса. Черта по-прежнему под запретом. Взамен Армаг согласился поколдовать над Летописью. Ярвис боялся писать её сам, тем паче он понимал, что повелевать ею не сможет. Придумал он вот что…
Захар снова замолчал, Рик засопел от нетерпения. Самайя чувствовала, что и Дим напрягся. Неожиданными для неё стали собственные ощущения: она почти видела этот пергамент перед глазами, она почти знала, что сделал Ярвис, она почти чувствовала магию, исходившую от Армага. Рассказ Захара словно пробудил её от спячки. Что она видит сейчас — сон или явь? Мутные тени или обрывки сна, воспоминания или знания из её неведомого прошлого будоражат воображение? Она не знала. Захар продолжал:
— Ярвис был человек умный, образованный, зело законы любил — от него нам достался первый записанный свод законов Сканналии. Там даже сказано, что Истинной Летописи даётся право молвить последнее слово при суде над кем-то. Правда, этим давным-давно никто не пользуется.