Бесноватый Цесаревич (Яманов) - страница 217

– Так бы сразу и сказал, что будет действовать через этого выскочку Ростопчина, – воскликнул князь Хованский[107], который был третьим участником встречи.

Будучи на десять лет младше Гагарина, обер-прокурор был подтянут и не имел склонности к ношению множества орденов, ограничившись одним Владимиром третье степени[108].

Безбородко мысленно поморщился. Ему не приносило никакого удовольствия общаться ни с масоном и торгашом Гагариным, ни с грубияном Хованским. Но сложившаяся ситуация требовала идти на сближение с людьми, которых при покойной Императрице он бы и на порог не пустил. В нынешнее смутное время, когда множество верных соратников Екатерины лишились постов и попали в опалу, а граф, наоборот, вернул прежнее влияние в коллегии, другого пути не было.

– Не горячитесь, Василий Алексеевич, никуда наш английский торопыга не денется. Умный человек вряд ли захочет иметь дело с «сумасшедшим Федькой»[109], который метит на должность председателя иностранной коллегии.

Граф сел на одно из кресел и взял в руки бокал с вином, который стоял на маленьком столике работы Гамбса[110]. Гагарин выпил уже почти бутылку, когда как Хованский еле ополовинил свой бокал. Безбородко не просто так упомянул прозвище Ростопчина, которое имело хождение при дворе. Ему нужна была реакция гостей, и она его не разочаровала.

Больше всех смеялся Хованский, второй гость от него не отставал. Отсмеявшись, разговор продолжил Гагарин.

– Повеселил ты нас Александр Андреевич. Особую пикантность ситуации придаёт то, что Никита Панин[111], который придумал прозвище Федьке, ныне приписан к иностранной коллегии, – Гагарин опять начал смеяться и был поддержан Хованским.

– Есть ещё одна персона, к которой может обратиться наш герой, – произнёс Безбородко и посмотрел на улыбающегося князя.

– Вы зря так переживаете, граф. Нас с вице-канцлером Куракиным сближают общие убеждения, но он не тот человек с кем можно всерьёз обсуждать государственные вопросы, тем более приватно. Завтра об этом будет знать не только Император, но и весь двор.

Безбородко потому и выбрал этих двоих в союзники, что несмотря на множество недостатков дураками они не были и умели держать язык за зубами. Поэтому когда граф узнал, что английский посол начал активно интриговать при дворе, то отправил к нему на встречу именно Гагарина. Хованский же был нужен как дополнительная поддержка в ещё одном щекотливом деле.

– С другой стороны, Куракин имеет большой пиетет перед Англией, поэтому может оказаться полезен в убеждении Его Величества, если мы примем предложение Уитворда, – добавил Гагарин.