Лариса отмахнулась от тревожных мыслей. Решила, что к среде Любовь Игоревна непременно вернется. Посещение тренажерного зала та пропустить не могла. И до среды старалась даже не смотреть на ее окна.
На тренировку поехала сразу с работы – это было обычным делом. Иначе успевала бы только к закрытию тренажерного зала.
Переоделась, прислушиваясь и не сводя взгляда со шкафчика Любови Игоревны. Шкафчик был закрыт. Что и неудивительно, Лариса сама опоздала. Соседка наверняка уже на беговой дорожке шагает неторопливо.
Ее в зале не было. Лариса кое-как отзанималась, выпила воды и собралась уйти, когда к ней направился их тренер.
– Добрый вечер, – улыбнулся он. – Все, теперь одна все время будете?
– Почему это все время одна? – нервно улыбнулась она в ответ. – Любовь Игоревна придет.
– Не придет, – легонько качнул он головой на крепкой шее.
И Лариса почему-то подумала, что с большей амплитудой голова его двинуться не сможет. Шея напоминала березовый пенек.
– Почему это? Почему не придет?
– Она звонила сегодня и сказала, что абонемент продлять не станет.
– Да? А он у нее разве закончился?
Она не помнила, да. Свой пару раз забывала продлевать.
– Да. Сегодня было бы последнее занятие. Но она позвонила, сказала, что где-то за городом. В город пока не планирует возвращаться. И с тренировками завязывает.
– Так и сказала – завязывает? – не поверила Лариса.
– Ну, не сама сказала, а какой-то ее внук. Глеб, кажется.
– Так вы с ним говорили, не с ней?
– Сначала с ней. Потом он взял трубку. Порешали…
Он тут же отвлекся на какого-то парня, уронившего снаряд, извинился и пошел в его сторону.
Лариса, простояв столбом минут пять, двинулась в раздевалку.
Этого не может быть! Этого не может быть в принципе! Это не про нее – не про Любовь Игоревну! Она не могла отказаться от тренировок. Ей врачи их прописали – легкие физические нагрузки. Иначе полная инвалидность. Лариса с ней была на приеме. Слышала сама. Это не ее инициатива!
Глеб… Кто такой этот Глеб вообще?! Что он вообще себе позволяет? Решил проявить заботу о двоюродной бабке? Неплохо. Но почему телефон выключил? И кто вместо него к ней являлся с предложением родственного обмена.
Обмена или обмана!
На следующее утро она взяла на два дня отгулы. По личным обстоятельствам, как объяснила начальнику. Если бы он узнал настоящую причину, не отпустил бы ни за что. И обозвал бы ее самозванкой, влезающей в семейные дела посторонней семьи. И непременно нашел бы статью в законе, которую ей следовало перечитать и даже выучить.
– Но будь на связи, капитан, – хмуро глянул ей начальник в спину. – Мало ли какие ситуации…