– Спит, – ответил Максим.
Ледяные пальцы коснулись ее шеи. Но она не вздрогнула.
– Пульс учащенный. Морда красная. Либо температура повышенная. Либо давление. Все идет по плану. Хочешь, померяю?
– Тебе хочется к ней прикасаться? – презрительно проскрипел мужчина. – Мне нет. И так видно, что процесс пошел.
– Колоть ее?
– Сама издохнет. Неделя ей максимум при такой температуре. Тут градусов пятнадцать, не больше. А Гришеньке пока проценты начисляются. Счетчик-то тикает.
Они развеселились и принялись отпускать всякие шутки. И чуть не договорились до того, чтобы покормить старуху. И согреть ее. И даже сорвали пластырь с ее рта.
– Нет. Затягивать тоже не стоит, – первым закончил веселье Максим. – Кто знает, может, ее молодая соседка и в самом деле начнет ее искать. Если найдет, будет худо.
– Не нам с тобой, – фыркнул мужик со скрипучим голосом. – Гришке! Его счетчик закрутится быстрее! Но ты прав, как всегда, Макс. Все должно идти по плану и вовремя…
Они так разошлись в своих планах, принялись спорить. Перебивать друг друга, что совсем забыли заново заклеить ей рот. И ушли, не обратив на нее внимания.
Она еле дождалась их ухода, чтобы при них не расплакаться. Таких слабостей не было давно. Она никогда себя не жалела прежде, а тут расчувствовалась. И вдруг поняла, что страшно хочет есть, пить и в туалет. И понимала, что ни того, ни другого, ни третьего не будет. И если этого не будет, силы ее станут быстро гаснуть. И максимум, насколько ее хватит, это на два дня. Ну, может, на три. Но третий день пройдет уже без разминки. Она будет умирать.
Она хотела закричать, позвать на помощь, но тут же передумала. За дверью было очень тихо. Ее некому услышать. Могут прийти они же. И тогда будет только хуже. Они приблизят ее конец.
– Сволочи, сволочи, сволочи… – шептала Любовь Игоревна сквозь слезы и двигала, двигала руками и ногами, насколько позволяли ей ремни.
Когда за окном сделалось совсем темно, она выбилась из сил и уснула. Разбудил сильный стук в окно. Любовь Игоревна вздрогнула и проснулась. Слабая надежда, что это кто-то с улицы стукнул в ее окно камнем, тут же растворилась. Снова шел сильный дождь. Мощные капли молотили что есть сил по стеклу и подоконнику. Этот стук ее и разбудил.
Стекло в обрамлении пыльных темных штор было светлым. День. Начался новый день. Ей нужно было делать зарядку, чтобы не окоченеть. Она принялась изо всех сил сжимать и разжимать пальцы, двигать запястьями, стопами, вдыхать полную грудь воздуха, задерживать дыхание, с силой выдыхать. Сколько времени она занималась, не помнила, но кровь побежала по жилам. Она согрелась.