— Вы гений, Харди, — с улыбкой произнесла Иллария, — это ваш очередной шедевр.
— Ах, я только подчеркнул то, что дала вам природа, ваше величество, — принялся расшаркиваться портной, — наш правитель самый счастливый мужчина в империи.
Я заметила мелькнувшую на лице Илларии гримасу. Женщина слегка поёжилась, обнимая себя за плечи, и нервно поправила оборку на платье. В отражении зеркала я поймала взгляд её величества и ободряюще ей улыбнулась. Мы часто так перемигивались. Старая привычка из прошлого.
В те далекие дни, после моего побега с Фаринго, я плохо понимала, чего хочу и куда мне двигаться дальше. Присматривая за пожилой графиней, я умудрилась каким-то непонятным образом заслужить её поддержку и опеку… «Старуха Розесси», так её звали на острове, славилась скверным и склочным нравом. Любила гонять прислугу, оскорбляла и унижала медсестёр.
Девушки молчали, терпели, лебезили, стараясь понравится хозяйке. Старуха хорошо платила. А я оказалась той, кто не хотел лебезить и прогибаться, во мне взыграла «генетическая память», не дававшая спокойно терпеть унижения. Тогда я много чего наговорила обнаглевшей старушке, пообещала ей трехлитровую клизму для прочистки всех необходимых для просветления чакр. И ушла, громко хлопнув дверью.
Наутро в больнице меня встретил лакей и пригласил на постоянную службу к графине. Спустя годы мы стали чем-то вроде внучки и бабушки. Графиня не оставила своей специфической манеры общаться, но границ моего терпения не нарушала. Она первая выразила свои подозрения по поводу Инигора. Она утешала меня в ту злополучную ночь после свидания с этим мужчиной. Она дала мне денег, чтобы была возможность уехать и попытать счастье на новом месте.
Илларию я встретила в пансионате далеко от южных берегов. Туда я устроилась по рекомендациям на службу санаторной медсестрой. Работа оказалась несложной, весёлой и даже забавной. Помогая слезть с невысокого деревца маленькому сорванцу в порванном камзоле, я и подумать не могла, что общаюсь с членом императорской семьи. Когда я подавала платок плачущей в саду женщине, я не сразу поняла, что это Иллария, молодая супруга наследного принца. Всё же портреты в газетах сильно искажали внешность публичных особ.
— Что вас так расстроило? — спросила я тогда у дамы, сидевшей в саду.
— Ничего, — пожала она плечами, грустно улыбаясь, — просто мой муж меня не любит…
Странное это было откровение. Хотя мы склонны изливать душу первому встречному, зная, что видим этого человека первый и последний раз. Иллария спохватилась и смущённо отвела от меня взгляд, видимо проклиная себя за откровенность.