— Это «Крылатый», — с теплотой в голосе произнёс Файс, — корабль, где я служил капитаном.
Я даже отдёрнула руку от кормы корабля, услышав слова безопасника. Название судна я не разглядела на модели, слишком была увлечена общим видом и крохотными деталями. «Крылатый» был легендой! О нём без остановки говорили на Фаринго, о корабле, его отчаянной команде и уникальном, совершенно бесстрашном капитане. Только вместо имени многие часто называли прозвище капитана, которое ему дали во флоте противника. Капитана я никогда не видела. Да и мало кто описывал его внешность. А вот о его героизме ходили легенды.
— Ты Шершень? — почти с благоговением произнесла я.
В ответ Файс… покраснел. Никогда не думала, что такой огромный и грозный мужчина, которого я про себя всё ещё звала дикарём, может так явно смущаться.
— Не люблю эту кличку, да и многое, что говорили обо мне… это выдумки, леди, — пожал он плечами.
Выдумки? Насколько я знала, Шершня боялись многие капитаны противника. Боялись, но уважали за благородство и порядочность.
— Шершень гениальный стратег, картограф и… — осеклась, понимая, что рассказываю Файсу про него самого.
Лорд-безопасник отступил от меня на шаг и с усмешкой поклонился.
— Ты также легенда в своих кругах, — выпрямившись, шепнул он, — в госпитале тебя боготворили.
— Всё дело в посттравматическом синдроме, — отмахнулась я, — раненым свойственно привязываться к медсестрам.
— Наслышан об этом факте…
И он с усмешкой приподнял бровь. Мимика у этого мужчины была обворожительной, и я уже не в первый раз поймала себя на мысли, что представляю его лицо без бороды. Он признавался в чувствах уже не в первый раз. Чисто, откровенно, без каких либо прикрас. И эта детская откровенность и искренность подкупала… С Инигором всё было иначе. Инигор меня не завоевывал, он меня обманывал. Он играл роль идеального героя любовного романа. Старался казаться тем, кого я желала видеть… а я так хотела согреться.
— Прошлое таит множество секретов, — шепнула я.
Неприятная тема, но её нужно было поднять. Файс не дурак, и он прекрасно понимал, что связывало меня с Инигором. И меня это угнетало, я ощущала себя грязной, порочной, испорченной…
— У всего есть прошлое, от камня до континента, — пристально глядя мне в глаза, внезапно произнёс Файс, — Думаю, у людей тоже есть на это право.
Эти слова были для меня. Сейчас Эллерик Файс чётко, со сталью в голосе говорил мне, что ему безразлично мое прошлое и всё те ярлыки, что общество готово было повесить на женщину с моей репутацией. Я осознавала, что имею право на ошибки, прошлое, пятна на имени. На это имеют право все люди, независимо от пола и класса. Но мужчины в нашем мире всё ещё склонны к застарелым взглядам на жизнь.