— И прошлое совершенно неважно?
— Я не любитель древностей, — улыбнулся мне Файс, — Мне важнее настоящее и будущее.
И Файс взял меня за руку, осторожно переплетая наши пальцы. Было страшно говорить, страшно смотреть ему в глаза. Невообразимо, что судьба настолько была ко мне благосклонной.
— Интересно, ты настолько замечательный или притворяешься? — глядя мужчине в глаза, шепнула я.
— Настолько замечательно притворяюсь…
Файс чуть скривился, изображая мерзкую гримасу. Он был невообразим. Холодный, сдержанный, собранный на людях. Нежный, внимательный, трепетный наедине… Этот мужчина будоражил меня своей потрясающей харизмой, умом и юмором. Мужчина, в чьих повадках и взглядах я видела отражение своего видения мира.
Сама его поцеловала. Сама обняла, притягивая к себе. И получила в ответ пьянящий и ни с чем не сравнимый поцелуй. Сильные руки на талии, дыхание на коже. И шепот у самого уха, от которого подкашивались ноги и совершенно спутывалось сознание.
— Сладкая моя Авриэль…
— Поздравляю, начальник императорской стражи — это прекрасная партия.
Звук мужского голоса в пустом коридоре дворца показался мне излишне резким, он напугал меня тем, что прозвучал неожиданно. Повсюду уже зажигали лампы, серые тени потихоньку разрастались, захватывая углы и закоулки дворцовых лабиринтов. Я никогда не боялась бродить одна, слушая, как стучат каблуки по полированному паркету. Но в свете недавних событий стала шарахаться от едва различимых шорохов. И меньше всего сейчас я хотела встретить Инигора.
Я была счастлива. Голова слегка кружилась, и сердце отстукивало ритм какой-то легкомысленной и простенькой песенки. Хотелось кружиться в танце. Хотелось улыбаться всем встречным людям. В голове продолжал звучать голос Эллерика, на платье ещё ощущался запах его парфюма, а на коже горели следы поцелуев.
— И вам доброго вечера, лорд Канри, — кивнула я мужчине.
Он вышел ко мне из-за колонны, преградив дорогу. Холёный, в дорогом камзоле, с завитыми в тугие локоны волосами. Сейчас Инигор Канри казался мне смешным и нелепым в излишне пёстрой одежде, украшенной кружевами и мелким декором. Модно, дорого, броско… Пошло, нелепо, глупо. Когда-то его манеры и привычка одеваться с шиком меня покорили. Ослепили, лишили дара мыслить критически. Что я тогда знала о жизни? Что я видела в той глуши, где росла? Сейчас же, когда взгляд привык к постоянному мельтешению роскошно одетых людей, я будто прозрела.
Излишне слащавые черты лица, безвольно покатые плечи и довольно тощее тело. Инигор всегда был таким или я просто стала видеть яснее без ослепляющей пелены влюблённости? Или дело в том, что глубоко в душе, в том закоулке, где хранился образ Инигора из прошлого, появился образ другой? Я мысленно оценивала лорда Канри и с ужасом понимала, что я три года назад действительно желала стать супругой этого человека. Любила, страдала, изводила себя… И ради вот этого?