Мурат аналогично поступил со второй палаткой. Да и глупо было рассчитывать завалить двадцать человек без стрельбы. Зимин просто кинул гранату в БТР, а потом добавил из автомата в раскрывшиеся двери.
— Оружие не берем, рвем отсюда!
Подбежав к вагонам, охраны рядом не было, рубанули издали очередью из МГ по бочкам, тут их под маскировкой, на целую дивизию. Быстро зажгли выливавшийся на землю бензин и стали драпать. Дойдя до бочек, огонь сделал свое дело. Бочки с горючим загорелись, а затем начали прилично бухать. Зарево поднялось, наверное, до небес. Сначала даже залюбовались. Бочки, как ракеты взлетали в ночное небо неся за собой огненный хвост.
— Хороший у немчуры бензин! — сказал Вано. — Вон как горит.
Со стороны немецких позиций началась стрельба, полетели в небо осветительные ракеты.
— В кого они там стреляют? — Мурат говорил спокойно, несмотря на то, что мы уже минут десять бежали как сайгаки. В овраге прихватили оставшихся немцев и наших бойцов. Остановились только тогда, когда даже выстрелы почти смолкли.
— Во блин, старый я стал для такой физкультуры! — Я еле дышал — надо бросать курить, а то сдохну вот так, посреди болота.
— Все тихо, за нами никто не пошел.
— Так там не проехать ни на чем, — я сплюнул и, глотнув из фляги, сказал: — Дальше шагом. Вперед! Фрицы нас здорово стесняли, сам я выдохся и пленных уже давно тащили наши бойцы. Блин, такое молодое тело попалось, а все прокуренное. С рождения, что ли, курил мой донор. Я в тридцать себя так ощущал.
Вернулись мы с рассветом, мне сразу пришлось идти на доклад. Парни сдали на руки особистам немцев и пошли спать.
— Вернулись?
Как-то тяжело спросил капитан.
— Задание выполнено, — командир явно недоволен, надо быть осторожным.
— Ну и дел вы наделали, товарищ сержант. Весь фронт на уши поставили.
— Когда это мы успели? — растерянно спросил я.
— А ты не дерзи! — раздался голос из угла землянки. — Больно ты разговорчивый.
— Виноват! Товарищ политрук. Просто не понял, что я такого натворил?
— Разберемся! — так же грубо бросил политрук.
— Вас послали тихо разведать пути подхода к позициям противника, а вы занялись самодеятельностью. Противник нас опередил, немцы начали наступление, а у нас войска не готовы к обороне. Мы же должны были наступать, — начал свой наезд капитан.
— Преступная халатность, расслабились. Как же, комдив похвалил, разведчики бля! — а это опять «любимый» политрук.
— Даже мысли такой не было, — я уже боялся вообще рот открывать. — Разрешите обратиться к товарищу капитану, товарищ политрук?
— Что, мало наговорил? — особист не унимался.