— Вот вы тут пишите, — Берия ткнул в исписанные мной бумаги, — что враг дойдет до столицы, отчего это произойдет?
— Товарищ Берия, я могу высказаться своими словами? Ведь я не историк.
— Говорите как есть. Выводы мы сделаем сами, — нарком кивнул.
— Я, конечно, не специалист-историк, но считаю, что причин было много. Это и отсутствие авиации, после «внезапного нападения», малое количество транспорта и топлива, оружия и боеприпасов. Перебои в снабжении. Даже нехватка продуктов питания, все это складывается в такой плачевный результат.
— Все так плохо? — Берия снял пенсне, потерев переносицу, вернул на место.
— Товарищ Берия, мне известно, что в первые месяцы войны танкисты бросали абсолютно целые танки по причине отсутствия горючего. А что делают особисты и другие «представители власти»? На Ленинградском фронте, в моем времени, один из представителей Ставки, выступит перед строем с такими дикими тезисами, что уши в трубочку сворачиваются, и думается, а здоров ли он?
— Что же он такого скажет? — с интересом спросил нарком.
— На вопросы о снабжении, в частности продовольствии, заявит, что солдат должен питаться утром, когда еще темно, и вечером, когда уже темно. В обед удастся сухарь погрызть — хорошо, а нет, так и на том спасибо! Даже ширину шага показывал, каким должен ходить боец Красной Армии. Это голодный-то солдат, который ноги с трудом переставляет? Это как?
— И что, это правда? Маразм какой-то. Вы, — Берия ткнул пальцем в мою сторону, — вы знаете этого человека, его фамилию.
— Если будет нужно, назову, — спокойно ответил я. — Да только он разве один? У нас почему-то так повелось, что раз при власти, то царь и бог. А простые люди — быдло и рабы.
— Вы не забываетесь? Что, в ваше время все так плохо? Как же там у вас с людьми обращаются, что народ настолько озлоблен? — Берия спрашивал все это очень твердым голосом.
— Лаврентий Павлович, говорю как есть. Какой смысл мне врать? Я не выслуживаюсь и не заискиваю. Раз уж представился случай, расскажу то, что помню. То, о чем говорили и писали в моем времени. Если мне будет дана возможность, сделаю для страны все, что только смогу.
— Я наслышан о ваших похождениях, вы, правда, настолько безрассудны, или это просто глупость? — Берия несколько отошел от темы.
— Нет, просто, находясь в войсках, я хотел показать ребятам, что не так страшен черт. Немца можно, а главное — нужно бить. И ребята мне поверили и дрались отчаянно. Просто нужно думать немного, а не наказывать солдат за здоровую инициативу. Если боец знает наперед, что его же крайним и выставят, то и делать ничего не будет. Такое войско превращается в стадо, уж извините за крайность, — я замолчал, переводя дух.