— Мужики, вы бы хоть допросили сначала. На хрен рожу-то набок сворачивать?
— Заткнись, падла, вот сдадим кому надо, пусть он с тобой беседы разговаривает. Так побеседуете, что будешь просить пристрелить. А мне на хрен все это не нужно.
— Да, может, сами его? — спросил второй голос.
— Да ну его, мараться еще, политрук и сам пострелять любит.
Меня тащили недолго, возле каких-то кустов бойцы остановились. Один свистнул, из кустов появилась голова, за ней и все остальное. Рука на перевязи, в петлицах три треугольника.
— Кого тащите? — спросил боец с забинтованной рукой.
— Товарищ сержант, взяли одного, ехал в машине с немцами. Их положили, а он, хитрый, на пол успел лечь. Но попался!
— Немец-то всего один был, водила, он и так с мокрыми штанами сидел. Можно было и не стрелять.
— Молчать тебе сказали, ща добавлю на орехи! — это все тот же футболист долбаный угрожает.
— Отставить. Это ты его так отметелил, Сметанин? — спросил сержант.
— Один раз и ударил-то.
— Все, прекратить разговоры, уходим в лагерь.
Шли по лесу мы минут двадцать. Лагерь представлял собой несколько палаток, стоящих кольцом. И из одной палатки вылезал, Он! Ну почему я с ним встречаюсь всякий раз, как появляюсь в дивизии деда. Опять этот политрук, а меня ведь к нему ведут. Попал.
Эта гнида аж в лице изменился. Губы застыли в каком-то зверином оскале.
— Снова ты! — он был на седьмом небе от счастья. Конечно, сейчас отыграется. Буквально подбежав ко мне, с ходу зарядил мне в ухо. С ударом бойца ногой, конечно, не сравнить, но слышать я на минуту перестал.
— Да что же вы все меня окучиваете-то, а? Слышь, политрук, ты хоть документы проверь, трудно, что ли? — я, уже не сдерживаясь, матерился и плюнул на все.
— Заткнись, гад! Я с тобой только начал.
— И уже закончил, — услышал я голос ротного, — у тебя совсем ума нет, что ли? — орал капитан на политрука.
— Это не твое дело, капитан! Я сам с ним разберусь.
— Что тут за сабантуй? — я взглянул в сторону говорившего, ого, сам Лебедев, живой значит. Все на секунду как-то затихли.
— Так я вопрос задал, кажется, — генерал, нахмурив брови, встал рядом.
— Товарищ комдив, бойцы предателя привели, а я давно его подозревал. Вы его еще наградить хотели, а он, сволочь, давно Родину продал, вот и опять попался.
— Если бы ты так ее продал, как он, я бы и тебя наградил. Ты вот в лесу сидишь и дальше своей палатки нос не высовываешь. А человек сюда через фрицев прошел, мы ведь в колечке — забыл? Здравствуй, боец, Сергей, правильно? Как ты здесь оказался?
Было очень приятно, что комдив меня не забыл.