Деревья росли тут чаще. Они хаотично поднимались из земли, разбрасывая в стороны уродливые ветви с торчащими на них сучками вместо листьев. Ноги упирались во что-то мягкое серого, кое-где почти белого, цвета. Сапоги не проваливались в грязь, но, приминая серую массу, оставляли четкие следы.
Кирилл зачерпнул рукой немного этой массы. Она тут же рассыпалась в его ладони, оставив неприятный смолянисто-жирный след.
— Это плесень, — понюхав ладонь, заключил он.
— Думаю, что она все-таки лучше, чем грязь, — с иронией произнес Михаил. — Тем более выбирать не из чего.
Алина взглянула на него и заметила веселых чертят в черных глазах. На душе потеплело, сразу же захотелось бороться с этим миром, не поддаваться его засасыванию в пучину отчаяния.
Выбрав место для палатки, они застелили поверхность земли ветками, собрать которые не составило труда, их кругом валялось в большом количестве. Такое впечатление, что недавно здесь прошел ураган, круша все на своем пути. Кое-где целые деревья были выкорчеваны с корнями, такими же огромными и уродливыми, как кроны. Установив палатку, они расстелили коврики. Толстый слой веток защищал их от плесени и сырости.
— Развести огонь не получится, — сказал Кирилл. — Вокруг ни одной сухой ветки.
— Послушайте, — обратилась к друзьям Алина, — а что если, попадая сюда, все живое умирает? Этот мир совершенно непригоден для жизни!
— Тогда тут кругом были бы трупы, — ответил Кирилл. Алина, воображение которой было сильно развито, содрогнулась от подобной мысли. — А так как мы их не встретили ни одного, значит, люди точно живут здесь. Осталось только выяснить, как они это делают?
— А ведь у Ивана нет замечательного корня, — задумчиво проговорила Алина, когда все устроились на ночлег.
Ее решили положить посередке. Михаил укрыл ее и своим плащом тоже. Он придвинулся к ней как можно ближе. Даже через два слоя ткани Алина чувствовала его тепло. Перед тем как улечься, они съели по маленькому кусочку корня. Для профилактики. Предугадать, когда вновь начнется помешательство, было невозможно.
— Какая Таня молодец! — продолжала Алина. — Что было бы с нами, не положи она этот корень?
— Между нами и Иваном есть различие, — через какое-то время произнес Кирилл. — Этот мир существует не для того, чтобы губить все живое, что попадает сюда. Он существует как наказание за содеянное, как искупление грехов. Иван каким-то образом принадлежит этому миру, значит, смерть ему не грозит.
— Но мы не можем знать этого наверняка… — прошептала Алина. — Как может он принадлежать этому миру?