Но едва Светлана вышла из кабинета начальника, как тут же забыла и о нем, и своем опрометчивом обещание. Ее мысли перенеслись совсем в другое место, к другому человеку. Она думала об Артеме. Вернее, о том, что весьма вероятно сегодня вечером они снова встретятся.
Давно она не ждала с таким нетерпением конца рабочего дня. Но когда уже собиралась уходить, вдруг позвонила Маша и попросила ее приехать. Только не домой к ней, а в конюшню, где она держала свою лошадь.
Еда ли не впервые в жизни Светлана почувствовала досаду, вызванную звонком дочери. Этот вечер она хотела посвятить только самой себе. Что опять у нее стряслось, иначе бы она ни за что не позвала ее.
Ей пришлось сделать большой крюк, чтобы попасть на окраину Москвы. Это был недавно сооруженный роскошный конно-спортивный комплекс. Когда Маша мимоходом бросила ей, сколько стоит занятие на ипподроме и место в конюшне, у Светланы едва не полезли глаза на лоб. Тогда она не выдержала и сказала, что Клод не сможет ее так долго содержать при таких запросах. И однажды просто уйдет от нее.
Маша пожала плечами и холодно посмотрела на нее. Затем прижалась головой к голове лошади.
— Если он не в состоянии обеспечивать мне это, то может уходить, я держать не стану. Но Ласкового не оставлю. Так и знай, мама. Он мне всех дороже.
И даже меня, хотела спросить Светлана, но во время прикусила язык. Ответ был и так очевиден.
Так как без пропуска на ипподром не пускали, Маша встретила ее у входа и провела во внутрь.
— Подожди десять минут, у меня сейчас закончатся занятия с тренером.
Светлана скромно примостилась на скамейке и стала наблюдать, как гарцует дочь на своем скакуне. Зрелище действительно было очень красивое. Она смотрела и не верила своим глазам, перед ней был совсем другой человек: нежный и одновременно гордый, смелый и одновременно ласковый, собранный и одновременно раскованный.
Лошадь и всадница уверенно брали одно за другим препятствия, и всякий раз, когда, повинуясь приказанию своей повелительницы, лошадь взмывала в воздух и у Светланы замирало сердце и в тоже время ее охватывала гордость за дочь, такую отважную и красивую. Но почему тогда, когда она слезает с седла и снова оказывается в привычном мире людей, то становится словно бы совсем другим человеком: ко всему равнодушным, эгоистичным, не желающим ни о чем задумываться, кроме как о своих мелких проблемах и желаниях. Удивительная и непостижимая метаморфоза; ее дочь к животным относится как к людям, а к людям, как к животным.
Тренировка завершилась, Маша отдала лошадь служителю, а сама подошла к матери. На Светлану дохнул сильный запах пота.