— Вы тоже пошли на большие жертвы?
— Я попал сюда можно сказать малой кровью, — засмеялся Лемье. — Мне помогли кое-какие связи моего отца. Но вы в чем-то правы, членские взносы здесь чертовски сильно бьют по карману. Правда, они окупаются возможностью завязывать очень полезные знакомства. Хотите познакомиться с кем-нибудь из великих мира сего, от которого в немалой степени зависит будущее человечество?
— Спасибо за предоставленную возможность, но не вижу смысла, у меня совсем иной круг общения. И не стоит лезть туда, где мне все равно не найдется место. А на один вечер — бессмысленно. Только себя раздразнишь.
— Вы, в самом деле, не только очень красивая, но и разумная женщина. Вы могли бы сделать хорошую партию. Между прочим, русские дамы тут пользуются бешеным спросом. Некоторые готовы выложить и выкладывают за них огромные деньги.
— Я что-то не совсем поняла, вы говорите о женщинах или о лошадях?
Лемье громко засмеялся.
— А вы полагаете, что есть большая разница. Те и другие одинаково продается.
— Вы так в этом уверены?
— Знаете, я еще в жизни не встречал ни одной вещи и ни одного человека, которого нельзя было бы купить. Вопрос лишь в цене.
— В том числе это относится и к вам? — дерзко посмотрела Светлана на него.
— Разумеется, — спокойно, как о само собой разумеющей вещи отреагировал на выпад Лемье. — Главное в любой сделки — это сойтись в цене. За свою жизнь мне пока удалось дважды выгодно себя продать. И я об этом совершенно не жалею. Иначе бы мы не сидели сейчас в этом прекрасном месте и не вкушали эти замечательные яства и не пили эти изысканные вина. Кстати, вы почти не едите. Я заметил, что обычно мои русские знакомые, когда я их приглашаю за свой счет в ресторан, очень много едят и пьют. А вы почему-то проповедуете воздержание?
Этот человек не только циник, но циник, который бравирует и всячески подчеркивает свой цинизм, отметила Светлана. Ему кажется, что таким образом он возвышается над окружающим его миром.
— Я встретилась с вами не для того, чтобы есть и пить.
— Мне известно для чего вы встретились, — бесстрастным тоном проговорил Жан-Пьер. — Вас беспокоит судьба вашего зятя — Клода. А вернее, вашей дочери. Знаете, Светлана, я человек не злопамятный, но в тоже время мне не присуще всепрощение. Я действую так, как мне выгодно. Видите, насколько я с вами откровенен. Вас это не шокирует?
— Честно говоря, несколько шокирует.
Лемье довольно улыбнулся. Ему явно нравилось шокировать свою собеседницу.
— Я вам объясню. Вы мне очень нравитесь. Вы мне понравились сразу, когда я вас увидел в первый раз.