— Да, конечно, но с тех пор, как снова объявился Валера, я не знаю, что и думать. Вы с ним встречаетесь?
— Да, иногда.
— Ты не боишься, что настанет ситуация, когда придется выбирать между двумя мужчинами?
— Не настанет, — спокойно парировала дочь.
— Но ведь он за тобой ухаживает. И ты знаешь, как давно он тебя любит. — «Правда не представляю за что», — мысленно добавила Светлана.
— Это его проблемы. Я не обязана отвечать ему взаимностью.
— Но ты же принимаешь его приглашения.
— А почему я не могу принимать его приглашения. Если Клод возвращается поздно, я не обязана сидеть и ждать его одна. Я тоже могу делать то, что хочу.
— Мне иногда кажется, что тебя с мужем ничего не связывает.
— А что нас должно связывать?
— Любовь. Вы же молодые, у вас должны быть сильны чувства.
— Между прочим, Клод всего лишь на десть лет старше тебя.
— Ты хочешь этим сказать, что с чувствами пора кончать. Вы уже их переросли.
— Я не знаю, — недовольно произнесла дочь и соединила две ниточки бровей в одну линию. — Что ты заладила: любовь, любовь. Мы поженились, потому что нам было друг с другом хорошо. Будем плохо, разженимся. Имущества совместного у нас почти нет. Не гардероб же делить. Каждый возьмет свои тряпки с собой. Все гораздо проще, чем ты думаешь.
— Ты, в самом деле, уверенна, что все так просто устроено?
— Да, уверенна. А иначе мы бы давно расстались. Думаешь, у нас мало поводов для ссор. Не беспокойся, сколько угодно. Но это совсем не означает, что надо всегда ссориться. И о Валере не беспокойся, мы с ним поладим. Если тебя просила узнать, как обстоят у нас с ним дела его мама, то мы можешь ей доложить: пока жениться мы с ним не намерены. Ты за этим пришла?
Светлана подумала, что опровергать это утверждение практически бесполезно, пусть лучше думает, что выяснить характер их отношений и явилось целью ее посещения.
В ее памяти сам собой воскрес ее вчерашний вечерний разговор. Ее новый знакомый уверяет, что смысл жизни — это любовь и ничего иное, а вот ее дочь уверенна, что любовь — это полная чепуха. И в жизни есть все, кроме нее. Хотя нет, пожалуй, к лошади Маша испытывает настоящее глубокое чувство, такое, какое она должна была бы испытывать к своему мужу. Или к Валере.
— А как поживает «Ласковый»? — спросила Светлана, с интересом наблюдая за дочерью.
Светлана не ошиблась в своим предположениях, лицо дочери мгновенно преобразилось, оно стало нежным и даже одухотворенным.
— Ты знаешь, он скучает без меня. Мне работник конюшни говорил, что он даже плохо есть. И как только я прихожу, сразу же поглощает весь свой рацион. Жалко, что у нас нет загородного дома, мы бы построили там конюшню, и тогда я бы общалась с ним каждый день. Я Клоду говорила, но он…