– Неужели больше не встретимся? – прервал я железнодорожника. – Я не увижу ни Шуберта, ни Шахерезаду? Тебя не увижу больше никогда? А, Иван Григорьевич? Очень мне понравились разговоры с тобой, особенно под «бойковку».
– Хех, – улыбнулся Бойко, снял фуражку и вытер платком пот с лысины. – Мы с тобой еще обязательно встретимся. Лет через семь. Ты станешь редактором газеты, мы с тобой снова познакомимся.
– Кем угодно, только не редактором! – возразил я. – Люблю вольную жизнь корреспондента. Собирай материал, отписывайся вовремя и получай гонорар к зарплате. А редактор – хозяйственная должность, административная. Забот полон рот. Бумага, типография, деньги, разборки в судах, нагоняи от начальства. Что ты, Григорьевич, не мое это!
– Ты станешь редактором, – мягко, но настойчиво повторил путевой обходчик. – Будешь писать серию очерков о ветеранах Великой Отечественной войны. Так мы с тобой познакомимся во второй раз – ты будешь писать обо мне очерк. И возобновятся наши с тобой разговоры за бутылочкой «бойковки».
– А как на моем личном фронте? – переменил я тему.
– Оглянуться не успеешь, как женишься! – засмеялся Иван Григорьевич. – Детишек двое у тебя будет: мальчик и девочка. Хочешь скажу, как ты их назовешь?
– Не надо! – поднял я ладонь в протесте. – Оставь это на мое усмотрение. Не внушай ничего. Сам назову, сам! Да и сомневаюсь я на счет скорой женитьбы…
– Опять скажешь – не твое это? – рассмеялся Иван Григорьевич.
– Ага! – я тоже рассмеялся. – Мне бы погулять еще. С такими вот, как Шахерезада! Ты, кстати, объясни ей все, от меня привет передай и извинения. Ну, и вытащи ее оттуда, с этого Листа Мебиуса.
– Сначала с сыном разберусь, говорил же, – поворчал Бойко. – Потом вытащу. И Шуберта, и красавицу твою. А всех пассажиров – помощь понадобится. Возможно – твоя. Лет через семь.
– Григорьевич, ну ты, вообще, как Нострадамус заговорил. А еще материалист, член партии.
– Так я тебе не о будущем рассказываю, а о прошлом. Какие же это предсказания? – невинно удивился Бойко.
– Ладно, Григорьевич, не перегружай мой мозг. И так голова кругом идет. Переварить все надо, привыкнуть.
– Вот-вот. А ты хочешь целый железнодорожный состав из аномалии вытащить, – сказал Иван Григорьевич. – Люди не смогут смириться с мыслью, что они бесцельно мчатся по Листу Мебиуса вне времени и пространства. Надо же будет сломать привычный образ жизни. От этого можно сойти с ума. «Выходите, гражданин, вы свою остановку проехали. Вы, гражданин, опоздали на несколько лет, придется жизнь заново начинать!» А ты представь себе какого-нибудь молодожена, который мчится на поезде к своей любимой. Сходит он с поезда, а у него сын уже в ясли ходит. Как так? Жена беременна была всего на третьем месяце?