Леша молчал. Он был все еще бледен и безучастен. Надя взяла его за руку.
— Ну поехали, что ли, к могиле! — попросила веселая молодая грудастая тетка. — Он ее туда на руках и снесет!
— Куда ему на руках носить! — шепнула Алевтина Ивановна сестре. — Посмотри, на кого он похож!
— Ну и молодежь! — сокрушалась тетя Лида. — Чуть что, так сразу — брык!
Дед, очень боявшийся упустить руководство церемонией из своих рук, еще раз посмотрел на внука и решился.
— Все! Едем домой! — скомандовал он. — А Вечный огонь, он… здесь… вечно! Ну… молодые придут, поклонятся! Ведь вы придете? — обратился он к Наде.
— Конечно, придем! — пообещала она.
— Домой! — поставил точку дед.
И все двинулись к машинам.
Инна подошла к сыну.
— Ты в порядке? — спросила она.
Он пожал плечами и ничего не ответил.
Когда все рассаживались по машинам, Инна следила за ним. Он медленно заносил ногу в кабину, медленно сгибался, медленно садился на сиденье. Он был неестественно бледен. И это привело ее в отчаяние.
«Все катится в какую-то бездну, — почти без ужаса подумала Инна. — Это все плохо кончится… Или парашют не раскроется, или удушит стропом…»
И опять все входили в дом, сбрасывали обувь, с наслаждением разминая босые ноги. С той только разницей, что теперь все уже по-хозяйски разбрелись по квартире.
— Бутылки в холодильник не поставили! — вспомнила тетя Лида. — Давай их сюда, — скомандовала она мужику с носом картошкой.
Муж тети Клавы осторожно вытащил из-под кухонного стола большую сумку, открыл ее и начал бережно вынимать оттуда бутылку за бутылкой и ставить их на стол. При каждом звяканье бутылки он нежно жмурился.
— Надо бы за здоровье молодых… по маленькой! — в бодром голосе его слышалась некоторая обреченность.
— Сейчас ты получишь у меня по маленькой! — сразу откликнулась тетя Клава. Родня добродушно засмеялась.
Тетя Лида хотела посоветоваться с Инной по поводу столов и еды, которую уже пора было греть, жарить, охлаждать, нарезать и украшать. Но она еще ни разу не назвала Инну по имени и сейчас хотела этого избежать.
— Так где же столы будем ставить? Пора и накрывать! — сказала она так, никому.
— У нас заказан ужин в ресторане гостиницы «Редиссон-Славянская»! — приняла вызов Инна.
Василия Степановича вдруг прорвало. Он с большим трудом с самого утра сдерживался и теперь решил, что самое время высказаться.
— Не знаю, как у вас, — тут он саркастически улыбнулся, намекая то ли на Америку, то ли еще на что-то, — а у нас ужин — это не праздник! Тьфу, и все! Каждый день ужинаем! А свадьба — это… — и он даже руки воздел к потолку, — семейное торжество! Праздник должен быть, чтобы на всю жизнь память была! Ну и при чем тут этот редис… славянский? Ни при чем! — подытожил он.