Она не знала, как он сейчас выглядит, но думала, что сумеет узнать его даже в этой пестрой, гомонящей толпе, вываливающей из школы после последнего урока.
Было бы проще, наверное, пройти по школьным коридорам, поискать его по классам. Она пыталась было войти в школу, но была остановлена неожиданно строгой нянечкой в самых дверях.
— Вы к кому, дама? — Она сверлила Инну глазами.
И та неожиданно растерялась. Пролепетала:
— Я… узнать насчет сына…
— Фамилия? Класс?
И почему этим нянькам вечно больше всех надо?
Инна стушевалась.
— Я… насчет зачисления узнать… — ляпнула она первое, что пришло в голову.
— Весной приходите. В мае, — отрезала нянька, закрывая собой вход, словно вражескую амбразуру.
Инна отошла от крыльца и тут же отвернулась, прикрыв лицо высоким воротником дубленки.
Через школьный двор шла ее бывшая классная руководительница.
Как она выпустила это из виду? Учителя… С их цепкой памятью на лица им ничего не стоит узнать свою выпускницу. Этого только не хватало!
Теперь Инна дежурила у газетного киоска через дорогу. Несколько дней она лихорадочно вглядывалась в орущих и кидающихся снежками мальчишек… Но никак не могла узнать Алешу. Его не было. Наверное, отец не пускает его в школу. Боится…
И только в последний день перед отлетом, когда Инна в отчаянии простояла под окнами школы несколько часов, ей наконец повезло.
— Леха! — орал какой-то мальчуган, мутузя другого портфелем. — Леха! Врежь ему!
И чернобровый сорванец без шапки, с курчавой копной смоляных волос слетел на его призыв со школьного крыльца и немедленно включился в драку.
«Он!» — екнуло сердце, безошибочно угадав, что именно таким должен был вырасти их с Юрой сын. Та же манера вскидывать голову, тот же разлет бровей, такая же поджарая фигура. Он, пожалуй, на голову выше своих сверстников.
Инна судорожно поправила волосы, заталкивая под шапку растрепавшиеся пряди. Ей вдруг захотелось, чтобы сын увидел ее красивой и необычной, а не истеричной растрепой…
Она приказала себе немедленно досчитать до десяти и выступила из своего укрытия. На удивление спокойная, сияющая ослепительной улыбкой, величаво-сдержанная…
Мальчишки уже неслись через дорогу прямо навстречу ей. Алеша с разбегу прокатился по ледяной дорожке и… уткнулся прямо в нее.
Он поднял раскрасневшееся лицо и смущенно буркнул:
— Извините…
— Ничего страшного, — Инна улыбнулась как можно приветливее. — Я в детстве тоже любила так кататься.
— Правда?
Его друзья с визгом побежали дальше по улице, а он буквально остолбенел перед этой странной и прекрасной женщиной… Сердечко его почему-то забилось, словно в предвкушении сказки…