- Тогда это означает, что где-то есть настоящий, - осторожно ответил я.
- Но как? - нервно воскликнул он. - Кого же ты убил там, в Министерстве? Кто же тогда управлял людьми через метки?!
- Гомункул, наверное, тоже это мог. Спросите селвиновцев, делал ли он это.
- Уже обсуждали - он мог влиять на метки. И влиял. Кто же тогда за ним стоял, не сам ли Дамблдор? Но Дамблдор тоже мёртв!
- Я считаю, что если этот некто оставался в тени, он был слишком слаб, чтобы объявиться публично. Поэтому, если убрать метки, он окажется без рычагов воздействия и не будет опасен настолько, чтобы не разобраться с ним в случае чего. Скажите, кому удалить метки, и я удалю. Только, как вы помните, сначала нужно отключить их на полгода, чтобы снять без осложнений.
Облегчение Малфоя было чуть ли не осязаемым. Похоже, я сходу предложил ему то, к чему он затруднялся подступиться.
- Это было бы замечательно, Гарри. Ты опять будешь делать это скрытно?
- Нет, зачем? Ситуация изменилась. Я повзрослел, враги повержены, а всей стране и так уже несколько лет известно, что я тоже змееуст.
Да и пусть знают, кому они обязаны избавлением от меток.
- Тогда, Гарри, я извещу тебя, когда это понадобится, - сказал он с неподдельным дружелюбием.
Чувствовалось, что он чего-то опасался и теперь перестал - благодаря своей малой эмоциональности я легко ощущал и точно оценивал эмоции других существ. Да, не только людей.
- Конечно, - я кивнул себе на руку со связным браслетом. - Обращайтесь в любое время, когда я не сплю и не на экзаменах.
Идейных селвиновцев оказалось не так уж и много. Трое главарей, включая самого Ксавьера, и десятка два из ближнего круга, остальные присоединились за деньги и прочие выгоды. Всем им дали от трёх до пяти лет условно - за малейшую провинность в течение этого срока, включая агитацию, всем им грозил Азкабан. Такой мягкий приговор они получили по договорённости с победителями, таким образом заручившимися их лояльностью.
Метки я отключил всем, за кого попросил Люциус - где-то около трети участников заговора, остальные то ли не удостоились, то ли это была какая-то политическая игра Малфоя. Я познакомился с каждым лично, в том числе и с Ксавьером Селвином. Практически ровесник века, старше Тома Риддла и его школьных единомышленников, немногим моложе Дамблдора и Гриндевальда, Селвин-старший вырос на их юношеских идеях. Жёсткий, резкий, беспощадный, почти что бескомпромиссный - на компромисс с Малфоем он всё-таки пошёл - глава рода Селвинов не был человеком, легко меняющим свои убеждения. Грязнокровок он презирал, маглов считал слабаками и ничтожествами, не учитывая, что со времён его юности прошло почти сто лет и что современные маглы, может, и такие же ничтожества, но совсем по-другому и в других условиях. Благополучие они себе создали и воевать они умеют.