Шейми часто бывал в лондонском доме Эдвины Хедли. Казалось, обстановка дома должна врезаться ему в память, однако, приходя туда, он всякий раз попадал в незнакомое жилище. Эдди постоянно путешествовала и постоянно что-то привозила из своих странствий, меняя убранство дома.
Шейми знал, что не удивится, если в столовой ему встретится новая бронзовая статуя Будды. А может, это будет вырезанная из камня богиня Кали, тайский демон, пекинский дракон или украшенная бусами суданская богиня плодородия. На месте прежних штор вполне могут висеть занавески из индийского шелка, афганские сюзане или испанские шали с бахромой. Однажды в холле он увидел массивную русскую икону, свисавшую с потолка. Сейчас под тем местом, где она висела, журчал большой, украшенный мозаикой фонтан.
– Похоже на пещеру Али-Бабы, – сказал Шейми, оглядываясь по сторонам.
– Больше похоже на восточный базар, – пробормотал Альби. – Как можно двигаться среди всего этого барахла?
– Добрый вечер, мои дорогие! – послышался из гостиной зычный женский голос.
Вскоре появилась и сама Эдди, расцеловав обоих. На ней была длинная, расшитая бисером юбка и просторная шелковая туника бирюзового цвета. Шею украшали тяжелые ожерелья из янтаря и ляпис-лазури. Густые седые волосы хозяйки были собраны узлом и скреплены двумя серебряными гребнями. На руках блестели серебряные браслеты с вкраплениями оникса.
– Знаете, Эдди, мне нравится новое убранство, – сказал Шейми. – Фонтан просто сногсшибательный.
– Это еще пустяки! – возразила Эдди. – Большинство моих приобретений пока плывут по Средиземному морю. Жду не дождусь, когда они прибудут. Я купила настоящий бедуинский шатер. Велю поставить его на заднем дворе и украшу коврами, шкурами и подушками. Там у нас будут проходить самые удивительные садовые вечеринки. Для большего эффекта понадобится несколько танцовщиц, умеющих исполнять танец живота.
– В Белгравии это не так-то просто, – заметил Шейми.
Альби вручил Эдвине коробку:
– От мамы.
– Миндальные пирожные! – воскликнула Эдди, заглянув внутрь. – Какая прелесть! Знает, как я их обожаю. Но напрасно она тратила время, делая их для меня. Особенно сейчас. Кстати, дорогой, как твой отец?
– Почти так же, тетя Эдди. Боюсь, без перемен, – ответил Альби и быстро поменял тему разговора.
Здоровье адмирала внушало опасение всем, кто его видел. Шейми и Альби навещали его не далее как сегодня. Он исхудал, лицо приобрело землистый оттенок. Ему едва хватало сил сидеть в постели. Шейми знал: старый друг не любит говорить об отцовской болезни. Подобные разговоры очень расстраивали Альби.