В клубах пара к платформе подошел поезд. Уилла обрадовалась. К этому времени ветер стал еще холоднее, а темнота – еще более угрожающей. Ей хотелось поскорее подняться в вагон. Из вагонных окон на нее смотрели серые, невыразительные лица, но их она не боялась. В этом поезде где-то едет Шейми. Я знаю, что едет. Ей нестерпимо хотелось снова увидеть его лицо, услышать его голос, прикоснуться к нему. Она поднялась в вагон и пошла по проходу, всматриваясь в лица. Однако Шейми среди пассажиров не было. Она перешла в другой вагон, потом в третий.
– Где он? – спрашивала она вслух. – Где?
Она уже не шла, а бежала, выкрикивая его имя. Но его здесь не было.
– Уилла!
Она остановилась, обернулась. Это он? Она же слышала его голос. Но где же он?
– Шейми! – крикнула она. – Шейми, где ты?
– Уилла, просыпайся. Давай садись…
Она почувствовала внезапную резкую боль. Кто-то бил ее по щекам, снова и снова делая ей больно.
– Перестаньте! – кричала она. – Отпустите меня!
– Слава Богу, она в сознании! Уилла, открой глаза.
Она попыталась, но это было невероятно трудно.
Чьи-то руки усадили ее на постели. Поднесли к губам стакан. Чей-то голос велел ей пить. Уилла послушно выпила, после чего заставила себя открыть глаза. Над ней склонилась Джози. Вид у подруги был испуганный. Уилла заметила, что Джози нарядно одета.
– Шикарно выглядишь. Куда-то собралась? – заплетающимся языком спросила Уилла.
– Собиралась, – сухо поправила ее Джози. – Мы собирались встретиться с тобой и пойти на обед. Я и Оскар. Помнишь? Сколько ты себе вколола?
– Как видно, мало, – ответила Уилла.
– Давай поднимайся! – скомандовала Джози. – Надо выпить кофе, а потом подвигаться, чтобы эта дрянь вышла из тебя.
Пока Джози пыталась стащить ее с постели, послышался другой голос, мужской.
– Черт тебя побери, Уилла! – произнес вошедший Оскар.
Вид у него был удрученный.
– Прости, – прошептала Уилла.
– Как ты могла это сделать?
– Ох, Оскар, – упавшим голосом произнесла она. – Как я могла этого не сделать?
Билли Мэдден поднял стакан виски – пятый за этот час – и залпом проглотил. На столе рядом с бутылкой лежала фотография троих его сыновей. Снимок был сделан перед их отправкой во Францию. Все трое были в солдатской форме.
– Бенни, я до сих поверить не могу, – сказал Мэдден. – Уильям и Томми мертвы. Питер в госпитале. Тень, а не человек. Говорить не может. Еле ходит. Только и может, что дрожать. Трясется – страх смотреть. Из-за этой дрожи ему ложку не удержать. Карандаш из рук валится. Он и помочиться сам не может. Сиделки с ним возятся.
Бенни Дин, один из ближайших подручных Мэддена, сидел за столом напротив Билли и читал газету. Часы показывали четыре. Посетителей в «Баркентине» – всего горстка. Бенни опустил газету и сказал: