А после обеда его ждала еще одна встреча весьма частного характера. Здесь, в его номере. Поздно вечером.
Макса фон Брандта назначили главой торгово-финансовой делегации не просто так и вовсе не потому, что он был gemütlich[19] с президентом Германии. Газеты могли утверждать что угодно. Цель его приезда была иной, а делегация служила лишь удобным прикрытием. Ему требовалось сделать нечто более важное, чем договориться о постройке заводов по производству мотоциклов.
Он должен был восстановить нарушенную цепь.
– Bonjour, Уилла! – поздоровалась с ней жена пекаря.
– Bonjour, Аделаида, – ответила Уилла, подходя к прилавку. – Ça va?
– Oui, ça va! Et toi?
– Je suis bien, merci, mais j’ai faim. Un croissant, s’il vous plaît, à aussi une baguette[20].
Заворачивая круассан и багет, Адеалаида попеняла Уилле, что та совсем отощала и рискует не найти себе мужчину. Какой мужчина захочет обниматься с женщиной, похожей на садовую жердь? Добрая француженка сказала, что добавит и второй круассан, но Уилла должна пообещать, что съест их оба.
Уилла заставила себя улыбнуться и пообещала выполнить просьбу Аделаиды. Расплатившись, она покинула булочную и побрела домой. Причин торопиться не было. Ее никто не ждал. Поднявшись к себе, она выложила на стол пакет с круассанами и багетом, затем вынула купленную по дороге бутылку молока и поставила воду для кофе. Сняв пальто и дрожа от холода, она нырнула в оставленный Оскаром шерстяной кардиган, теплый и мягкий, хорошего качества. Надо будет вернуть ему кардиган, подумала она. Непременно верну, если снова его увижу.
Оскар понял, что уютный дом с фарфоровым сервизом и пылесосом не решит проблем Уиллы. Ни сейчас, ни в будущем. Через несколько дней после случая с передозировкой они расстались. Оскар вернулся в Рим. Уилла не винила его и не сердилась на него. Если ей было не ужиться с собой, зачем ему нужна такая женщина рядом?
Вода закипела. Уилла размолола кофе, пересыпала во френч-пресс и налила воды. Плеснув в большую кружку жирного молока, она добавила туда заварившийся кофе, после чего отнесла кружку к столу. В окна светило утреннее солнце. Уилла повернула стул к окну так, чтобы солнце грело ей спину, села, обхватила голову и заплакала.
Это повторялось каждый день. Печаль не отпускала ее, накрывая колпаком и практически лишая возможности двигаться. Уилла почти не спала, ела от случая к случаю и совсем перестала работать. Жаль, что Джози и Оскар помешали ей тогда отправиться на тот свет. Вколотой дозы морфия вполне хватило бы. И была бы она сейчас не одна, а с Шейми вместо этой отвратительной жизни без него.